Луна и солнце Людовика XIV

Универсальное снадобье – вещь куда более ценная, нежели богатство; вот почему на поиски его устремляются люди прилежные и любознательные, и они считают себя более счастливыми, чем огромное множество прочих. По этой причине решился я передать потомству, во всех подробностях и ничего не опуская. описание опытов моих, дабы помочь честным людям избежать разорения и оказать услугу страждущему человечеству.

Читателю, который проникнется духом моих трудов, останется лишь одолеть материю, огонь и труды Геркулеса, Все философы почитали долгом своим держать это в тайне. Я поклялся Богу унести секрет в могилу и клятву свою не нарушу, и пусть я буду побит камнями, ибо скорее готов прогневать людей, нежели Вечного Творца».

Нельзя с уверенностью утверждать, что Силиани вполне искренен в своих заявлениях, будто ему удалось осуществить хрисопею; трактат его производит впечатление достаточно правдивого – за исключением того, что имеет отношение к первоначальной материи, которая метафорически обозначается как золото. Никому и никогда так и не удалось выяснить, что это такое, однако в наши «Разоблаченный Гермес» регулярно переиздается используется всеобщим признанием как классический труд по алхимии.

Другие алхимики XIX века предпочли остаться в тени, кроме Ж.-Ф. Камбрьеля, который, по его собственному признанию, тайну так и не смог открыть, и архимика Тифро. Напротив, наш XX век отмечен яркими герметическими свершениями.

Фюльканелли

В 1926 году в парижском издательстве Шеми вышла книга, подписанная псевдонимом Фюльканелли и получившая название «Тайна Храмов и эзотерическая интерпретация герметических символов Великого Деяния» («Mystere des Cathedrales et l’interpretation esoterique des symbols hermetiques du Grand(Euvre)» Сочинение это сначала прошло не-замеченным, но спустя четыре года появился второй, вдвое больший по объему труд «Философские приюты и герметический символизм в их соотношении со священным искусством и эзотеризмом Великого Деяния» (Demeures philosophales et le symbolisme et l’esoterisme du Grand Euvre). Сейчас к этим двум книгам неофиты герметического искусства относятся с таким же благоговением, как к «Новому химическому свету» Космополита или к «Открытому входу в закрытый дворец Короля» Филалета. Ибо две эти книги принадлежат к числу лучших, самых надежных и ясных трактатов о герметическом искусстве.

Кем же был этот современный адепт, которому удалось оградить себя от нынешнего механического мира, чтобы посвятить многие годы созданию философского камня? Так вот, невзирая на близость во времени, невзирая на существование нескольких живых свидетелей, лично знавших Фюльканелли, невзирая на современные методы расследования, мы по-прежнему имеем дело лишь с гипотезами, ни одна из которых не может считаться вполне доказанной.

К двум сочинениям неизвестного адепта написал предисловие г-н Эжен Канселье, тогда совсем еще молодой человек. Однако г-н Канселье весьма скуп на биографические детали, и в решении загадки Фюльканелли нам не стоит на него рассчитывать. Посмотрим, что говорит он в предисловии в первому изданию «Тайны Храмов»: «Неблагодарная и нелегкая задача для ученика – представить книгу, написанную собственным учителем.

…Автора этой книги уже давно нет среди нас. Человек исчез. Осталось только воспоминание о нем. Мне нелегко воссоздавать образ моего трудолюбивого и просвещенного учителя, которому я всем обязан и могу лишь, увы, оплакивать его столь ранний уход. Многочисленные друзья, неведомые братья, ожидающие от него разгадки таинственного verbum di missum[68], вы будете сожалеть об этом так же, как и я.

Мог ли он, достигший вершины познания, отказаться выполнить веления судьбы?

…Мой учитель знал это. Он исчез, когда пробил роковой час, когда знамение было ниспослано. Кто посмел бы не подчиниться закону? Ведь и я сам, невзирая на боль мучительной, но неизбежной разлуки, поступил бы, как он, если бы мне состоялось счастливое пришествие, заставившее адепта покинуть тщету бренного мира».