Луна и солнце Людовика XIV

«Никола Фламель умер в 1418 году, – продолжает историк, – когда слава и состояние его продолжали расти. Место для могилы он приобрел себе в самой церкви Сен-Жак-ла-Бушери. Мы знаем это по одной из многочисленных статей его изумительного завещания, согласно которому он завещал почти все свое имущество приходу Сен-Жак-ла-Бушери (детей у него не было). Помимо этого главного распоряжения в завещании перечисляется большое количество даров, что свидетельствует о его удивительной щедрости».

Многие авторы, отвергая любое предположение об алхимии, пытались доказать, что богатства Фламеля – не более чем легенда; к несчастью для них, нотариально заверенные акты о его многочисленных владениях служат неоспоримым доказательством это-го колоссального состояния. Другие утверждали, будто превосходный мастер своего дела вполне мог приобрести дома и участки на доходы от торговли, – абсурдность этой версии очевидна для всех, кто знаком с жизнью мелких ремесленников в средние века. Наконец, некоторые объявили его ростовщиком или выдвинули обвинение в том, что он присвоил какое-то золото, принадлежавшее евреям. Луи Фигье превосходно ответил на подобные инсинуации: «Выдумки эти не подкрепляются никакими доказательствами. Более того: все, что история сообщает нам о характере и поступках Фламеля, позволяет полностью очистить его память от таких обвинений». Итак, перед нами человек, который, по собственному признанию, стал заниматься алхимией и нажил благодаря ей огромные богатства. Соответствует ли это усвоенному нами понятию об алхимии? Ведь трансмутация металлов считалась лишь ступенькой к обретению бессмертия. Мы ответили бы на этот вопрос отрицательно, если бы история Фламеля этим и завершилась – я имею в виду его смерть. Но в том-то и дело, что история Фламеля имеет продолжение, как и в случае с графом Сен-Жерменом, а также некоторыми другими великими адептами.

Путешественник Поль Люка, живший в XVII веке, описывая свою поездку по Малой Азии, рассказывает, в частности, следующее: «В Бурну-Баши у меня была долгая беседа о герметической философии с одним узбекским дервишем, этот житель Леванта сказал мне, что истинные философы обладают секретом продления земного существования своего до тысячи лет и могут уберечься от любой болезни. Тут я завел речь о прославленном Фламеле, который, невзирая на философский камень, умер окончательно и бесповоротно. Услышав это имя, дервиш стал смеяться над моей простотой. Я уже почти поверил ему, а потому чрезвычайно изумился, видя, как он встретил мои слова, Заметив мое удивление, он спросил меня насмешливо: неужто я действительно так глуп, чтобы поверить в кончину Фламеля, «Нет, нет, – сказал он мне, – вы ошибаетесь. Фламель жив. Ни он сам, ни жена его еще не изведали, что такое смерть. Трех лет не прошло, как я расстался с ними обоими в Вест-Индии, это один из моих лучших друзей». Позже дервиш сообщил Полю Люка новые подробности: «Слава часто вредит человеку, но мудрец знает, как избежать неприятностей. Фламель хорошо понимал, что его в конечном счете – едва станет известно, что он добыл философский камень, – заточат в тюрьму. В самом скором времени его уличили бы в знании сей науки, ибо щедростью своей он привлек слишком большое внимание. Ему удалось скрыться от преследований, публично объявив о смерти своей и жены. По его совету она будто бы слегла от смертельной болезни, а когда возвещено было о ее кончине, находилась уже в Швейцарии, исполняя приказ мужа и ожидая его там. Вместо нее погребено было полено, причем похороны состоялись с соблюдением всех церемоний и в той часовне, которую она сама возвела. Затем Фламель использовал такую же хитрость и, поскольку за деньги можно получить все, без большого труда подкупил как лекарей, так и священников. Он оставил завещание с наказом похоронить его рядом с женой, на их могиле поставили надгробье в виде пирамиды, Сей истинный мудрец был уже на пути к супруге своей, когда второе полено упокоилось в часовне. С той поры оба стали вести сугубо философскую жизнь, переезжая из одной страны в другую. Вот подлинная история Никола Фламеля, так что не верьте глупым россказням, которые ходят в Париже, где почти нет людей, познавших настоящую мудрость.»

Существует множество других свидетельств того, что Фламель не умер. Любопытно, что все они совпадают в одном: супружеская пара будто бы удалилась в Вест-Индию после, того, как философ приехал в Швейцарию к Перенелле, которая опередила его в «смерти», чтобы подготовить все необходимое для долгого путешествия.

Я не могу сказать ничего определенного по этому поводу. С точки же зрения простой трансмутации здесь впервые появляется возможность дать утвердительный ответ. В моем исследовании жизни Альберта Великого, Арнальдо де Виланова и Раймунда Луллия мне не удалось обнаружить ничего, что подтвердило бы их уверения, будто они создали золото. В отношении Фламеля ситуация совершенно иная: источником его колоссальных богатств не могло быть ничто, кроме искусства Гермеса,