Луна и солнце Людовика XIV

Чтобы завершить это исследование и дать читателю представление о стиле доктора-ясновидца, я процитирую первый параграф его трактата «Ключ» («С1аугси1е»): «Мы назвали труд сей – «Ключ», ибо нельзя без него понять прочие наши книги, совокупность которых обнимает искусство во всей полноте, поскольку слова наши для непосвященных темны. Я написал много обширных трактатов, но сделал их разделенными и темными, как это можно увидеть по «Завещанию», где говорю я о принципах природы и обо всем, что имеет отношение к искусству, однако же текст сей был обработан молотом философии».

Кстати, именно в «Завещании» («Testament»), которое упоминает здесь Луллий, говорится о произведенной им трансмутации в золото пятидесяти фунтов ртути и свинца. Но в очередной раз мы не имеем никаких доказательств, подтверждающих этот факт. О реальности трансмутаций, произведенных Луллием, могло бы свидетельствовать золото, которое он будто бы создал в лондонском Тауэре; однако мы уже убедились, что полученные королем деньги появились не благодаря герметическому искусству, а благодаря политике, к которой, увы, правительства всех стран охотно прибегают в любые времена. Итак, я не могу в данном случае дать позитивный ответ в пользу философского камня, но впереди нас ждет Никола Фламель – по общему мнению, великий создатель золота. Что ж, надежда еще не потеряна.

Никола Фламель, писарь

Во Франции всегда было много алхимиков, много их и сегодня. Но никто – даже современный адепт Фюльканелли – не добился такой славы, как Никола Фламель. В многолюдном квартале, окружающем церковь Сен-Жак-ла-Бушери, вплоть до начала ХЕХ века сохранялись живые воспоминания об этом мелком ремесленнике; традиция сохранила даже имя его жены, госпожи Перенеллы. Да и в наши дни в Париже можно обнаружить запечатленные в камне зримые следы его неслыханной щедрости и баснословного состояния.

Что из себя представлял Фламель? Полагают, что родился он около 1330 года, недалеко от Понтуаза, в довольно бедной семье, но ему тем не менее удалось получить неплохое образование. Уже в юном возрасте он будто бы отправился в Париж, чтобы стать писарем. Его мастерская располагалась сначала возле кладбища Невинных младенцев; несколько лет спустя он вместе с собратьями по ремеслу перебрался под своды церкви Сен-Жак-ла-Бушери[35]. В эти годы он вступил в брак с немолодой женщиной, успевшей дважды овдоветь и обладавшей некоторым достатком. Лишь тогда Фламель сумел завести две мастерские: одну для себя. вторую для своих переписчиков и учеников. Однако это не дает никаких оснований считать его богачом! Такого тесного помещения, где он на протяжении всей жизни занимался своим ремеслом, в наши дни уже не встретишь – напоминают его разве что некоторые лавчонки Латинского квартала, более сходные с прихожей, чем с магазином. Через несколько лет, благодаря приданому госпожи Перенеллы и ее вошедшей в поговорку бережливости, писарь приобрел небольшой домик, стоящий напротив его мастерской. Это также не означает богатства; существует составленный через несколько лет после свадьбы нотариальный акт, согласно которому супруги завещали друг другу свое имущество – по тем временам чрезвычайно скромное.

Итак, Фламель стал женатым человеком и, заключив весьма разумный брак, получил возможность перейти в разряд мелкой буржуазии. Герметическая философия совершенно его не интересовала, он думал только о том, как бы заняться книготоргов-лей. Этот новый для него род деятельности и стал причиной знакомства с алхимическими сочинениями, которые он либо продавал, либо брал на переписку; – с этим и связан знаменитый сон, послуживший отправной точкой для его карьеры адепта. Об этом сне позднее расскажет он сам. Ему явился ангел, державший в руках книгу в медной обложке, и, показав форзац, произнес: «Фламель, посмотри внимательно на эту книгу, ты в ней ничего не понимаешь, как и многие другие, но в один прекрасный день ты увидишь то, что никто не смог бы разглядеть». Потом видение исчезло, но память об этом необыкновенном сне писарь сохранил на долгие годы,