Луна

Сейчас тебя сморил сон, и я стою на страже так же, как и ты совсем скоро будешь охранять моё бодрствование. Твои волосы вороновым крылом разметались по подушке, а в уголке рта засохло вино. Ты спишь, по-детски положив руку с разбитыми костяшками под щёку. На загорелой коже от носа до уха тянутся три белёсых шрама. Моё сердце сжимается. Тогда ты чуть не погиб из-за меня. Когда-нибудь ремни не выдержат, и я убью тебя. Возможно, это случится сегодня.

В минуты слабости я мечтаю, что в одну из таких ночей мой хребет не выдержит и переломится надвое. Так я избавлю тебя от пытки быть рядом.

Внутри пустота, полное безразличие. Ничего не чувствую. Ни боли, ни страха. С ужасом ожидаю того дня, когда более не смогу найти в себе силы бороться.

Как ни крути, как человек я неполноценен. Мутант. Урод. Бракованный. Порой хочется задрать голову вверх и крикнуть что есть мочи: "Боже, зачем ты вообще меня создал?"

***

Кий

Меня подбрасывает на кровати, будто от толчка. За окном темнота. Лоб покрывается холодной испариной. Неужели проспал? Идиот!

Сквозь остатки сна гляжу, как белая прядь волос вьётся у твоего виска. Ты склонился над книгой, и твои тонкие пальцы скользят по странице. Бьюсь об заклад, они холодны, как лёд. Ничто не может тебя согреть накануне этой ночи.

Ты чувствуешь мой взгляд на себе и поворачиваешься ко мне лицом. Твоя улыбка, такая грустная, такая обреченная, бьёт под дых. Когда ты смотришь на меня такими глазами, мне кажется, что мир сейчас рухнет.

– Пора? – мой голос спросонья хрипл и отрывист.

Ты киваешь и встаёшь из-за стола, но я останавливаю тебя:

– Давай выпьем.

Ты кутаешься в просторные рукава серого свитера и разливаешь остатки вина по бокалам с засохшими красными каплями на стенках. Сейчас бы чего-нибудь покрепче.      Допив вино, стаскиваешь ботинки, снимаешь штаны и свитер, складываешь вещи на стуле аккуратной стопкой. Ты хочешь казаться сильным, но каждая новая Луна ломает тебя. Ты истончаешься на моих глазах. Боюсь, что и без того бледная кожа однажды станет совершенно прозрачной, и ты растворишься в воздухе.

Подхожу к окну и закрываю ставни.

– Ты ведь знаешь, тебе не обязательно  быть рядом. Мне достаточно знать, что ты за дверью, – говоришь мне в спину, в лицо не осмелился бы.

– Сто раз ведь уже обсуждали. Не начинай. – Оборачиваюсь, смотрю хмуро и настороженно.

– Пора. – Ты хлопаешь меня по плечу и первым идёшь к чёртовой двери.

В маленькой хижине две комнаты. В одной мы пережидаем день до, в другой встречаем рассвет после. Рассвет, который вновь тебя спасёт, вколет антидот внутривенно. Ещё один рассвет, который мы встретим вместе.

Во второй комнате нет ни окон, ни мебели. Только четыре стены и кресло с металлическим каркасом. Прошлое, деревянное, ты расколотил три года назад. В тот раз я еле усмирил тебя, но ты всё же успел располосовать мне лицо.

Ты садишься в кресло, кладёшь руки на подлокотники. Откидываешься на спинку и закрываешь глаза. Такой хрупкий. Мой бесстрашный, отчаянно смелый. Сам я ощущаю себя уставшим и совершенно никчемным.

Подхожу и затягиваю ремни на твоих запястьях. Руки напряжены, а вены проступают тугими верёвками сквозь молочную кожу. Раздаётся щелчок замков, и ты открываешь глаза.

– Уже скоро, – улыбаешься. Я отвечаю кривым оскалом. Так и не научился улыбаться по-человечески.

Ты вжимаешься пальцами в холодную сталь, а мне хочется вжаться в стену, зажимая ладонями рот. Надо успокоиться, взять себя в руки. Быть сильным ради тебя.

Закуриваю, чтобы не сойти с ума.

– Не будь эгоистом, – твой голос уже начинает срываться, ты из последних сил стараешься владеть им. Час близок.

Подношу сигарету к твоим губам. Ты затягиваешься и благодарно киваешь.

Смотрю на тебя и хочу сказать, что буду, как всегда, читать тебе сказки о маковом поле и о самом смелом в мире льве, назову все свои любимые созвездия. Всю ночь проведу у твоих ног как самый верный пёс. Но слова так и остаются непроизнесёнными. Ты и так обо всём знаешь.

По полу медленно растекается белое пятно, будто кто-то нечаянно разлил кружку молока. Это Луна заползает в дом сквозь трещины в крыше, которую уже давно надо подлатать. Ты выгибаешься дугой, упираясь голыми пятками в деревянный пол. Звериный стон рвётся наружу. Накрываю твои кулаки своими ладонями.

– Я здесь. Слушай мой голос.

Я отнюдь не герой. Я просто всегда буду рядом.

Глава 2

Даниэль

В открытое окно бьёт рассвет – алый предвестник нового дня. Делаю судорожный вдох, и выныриваю из забытья. Отсчёт начался, и я замираю в ожидании очередного конца света. Время пошло. Тик-так.

Бездумно смотрю в потолок. Чувствую, как по венам, смешавшись с кровью, бежит лунный свет, меняя мой кровоток, образуя чужеродные млечные пути. Ничего не помню. Это позже обрывки воспоминаний начнут терзать меня во снах. Сейчас же, после ночи в аду, я награжден спасительной амнезией.

В горле пересохло. Размыкаю слипшиеся губы в попытке смочить их. Ощущаю под нёбом остатки звериного крика.  Тут же накатывает тошнота, и мне еле удаётся подавить рвотные позывы. От меня разит зверем. Засовываю свою постыдную сущность глубже.