Лунь

Лена слишком привыкла к одиночеству. Привыкла справляться со всем сама, а переживаниями и мыслями делиться только с тетрадью по вечерам. Сейчас ей хотелось крепкой дружбы с Полиной. Хотелось попробовать это новое ощущение, познать всю его глубину и многогранность. Иметь друга и быть кому-то другом. По-взрослому, по-настоящему, без предательств и разочарований.

В течение пары недель девушки сидели за одной партой в институте, вместе же ходили на учебу и с учебы домой, встречались и расходились на одном и том же месте, одним словом, стали не разлей вода. Одногруппники следили за их отношениями с неприкрытым негодованием. Владимир Александрович был необычайно, колоссально рад за свою подопечную.

Лена мало рассказывала о себе, зато уже практически все знала о Полине. Та выложила подруге свою жизнь, начиная с детского сада и оканчивая неудачной любовью полугодовой давности. Они привязались друг к другу и уже понимали друг друга без слов, общаясь взглядами. Если Лена читала какую-нибудь записку или сообщение Полины, она слышала ее голос с теми самыми интонациями, которые звучали бы в реальной жизни.

Полина в свою очередь видела: ее новая подруга – достаточно скрытный человек, а потому не станет рассказывать о себе много, пока полностью не доверится. Девушка старалась это доверие завоевать, зная, что такие люди, как Лена, скрытные и молчаливые, становятся самыми лучшими друзьями. Должно быть, ее часто обижали в прошлом. Полина не задавала лишних вопросов, зная, что это может только навредить. Когда уровень комфорта их отношений достигнет нужной отметки, Лена сама расскажет о своей жизни, в этом нет никаких сомнений.

С целью приблизить этот момент Полина пригласила подругу к себе домой, чтобы познакомить с родными. Сначала Лена отказывалась, испугавшись, что этот знак внимания подразумевает под собой и взаимный визит в будущем. Но Полина уговорила ее, и сожалеть не пришлось. Семья действительно оказалась дружной, и Лену в ней приняли как свою.

Визит состоялся в солнечный субботний день. Глава семейства был высоким и крепким мужчиной с рыжими волосами, одетый по-домашнему. Он сразу подмигнул Лене, пока жена этого не видела. В тот момент Лена подумала, что немного иначе представляла себе и внешний вид, и поведение священников. Лукавство служителя церкви показалось ей весьма забавным.

Затем с гостьей познакомилась и мать Полины. Это была стройная и статная женщина с золотыми волосами. Глядя на нее, Лена вспомнила Элен Курагину из «Войны и мира». Мать отнеслась к девушке приветливо, но не так дружелюбно, как отец. Она была иного склада характера, чтобы при первой же встрече позволять себе фамильярности. Вежливость и улыбки, однако, сыпались со всех сторон. Затем произошло поочередное знакомство с братьями и сестрами. Лена никогда не видела, чтобы в семье было столько детей – счастливых и симпатичных, обеспеченных. Но поражало, главным образом, даже не их количество, а то, насколько неуловимо они все были похожи между собой.

Познакомившись и разговорившись, семейство отправилось за обеденный стол, прихватив за собою Лену. Тех неприятных ощущений, что обычно наваливались на нее в компании малознакомых людей, сейчас не было. Девушка испытывала благодарность и признательность, а спустя полчаса совершенно перестала смущаться. Дома у Полины было уютно, комфортно и чисто. Именно так, как и должно быть в нормальной семье, которой Лена была лишена всю жизнь. Со временем Лена стала завсегдатаем этого мирного и уютного дома, где каждый был рад ей.

Их отношения с новенькой крепчали с каждым днем. Они даже называли друг друга по-особому, в знак искренности своей дружбы. Вместо «Полина» Лена говорила: «Поли», а Полина почему-то решила сократить ее фамилию до звательной формы «Лунь».

– Лунь? – переспросила Лена изумленно, впервые услышав такое обращение. – Почему Лунь? Меня никто и никогда так не называл.

– Именно потому, что никто и никогда, а я вот буду, – резонно ответила Полина, – мне так хочется. Так правильно. Лунь. Слышишь, как звучит? Особенно. И тебе подходит.

С того момента Лена могла забыть о своем имени. Вся семья Полины перехватила привычку называть ее Лунью, мотивируя тем, что это прозвище удивительно ей подходит.

– Есть какое-то благозвучие в сочетании букв, – пыталась объяснить Полина. – Лунь. Так ласково, загадочно и тонко. Как будто слово специально «сшили» для тебя! Ты не солнце, ты луна, понимаешь?

Лена не совсем понимала, но ей пришлось согласиться. Это, в конце концов, не самое худшее слово, которым ее называли в жизни, и никакого злого умысла или тайного подтекста оно не несло. Вскоре она настолько привыкла к этому, что казалось невероятным, будто раньше ее звали только по имени.