Лукавая 7 степени

«Откуда было известно великому Василевсу о моей способности видеть невидимое?» подумала я уже дома, переодеваясь. И вскоре ответила себе на этот вопрос. Потому, что Василевс сам обладал этой способностью даже в большей мере, в более развитой форме; именно это свойство позволяло ему управлять гигантской страной. Все причины видимых процессов и явлений – невидимы, как пружины матраца, как бактерии заразных болезней, как пар в котле. Все приводы, ремни, шестеренки видимых явлений скрыты от глаз. Мне эта способность тоже дана, и мне с ней трудно жить, я не хочу, порой, видеть невидимое, чаще всего это что-то ужасное, грязное, мелкое; я хочу видеть внешнее, оно красивее, наряднее невидимого…

Интересно, когда у Василевса возникла эта способность, с детства или позже? У меня лично бурно стали развиваться способности в детского сада; хорошо помню, мне было 3 года, когда мама принесла меня, закутанную в шаль из-за сильного мороза, в детский сад. В саду мне понравилось сразу. Новые люди – новые миры! Я принесла с собой весь детский набор: крики, визг, драки, слезы, любопытство, обиды, проказы. Я с интересом вглядывалась в лица ровесников, прислушивалась к их рассказам, увлекалась их играми, знала все истории их маленьких жизней, их маленькие тайны и желания. Но постепенно Будущая во мне стала проявлять себя. Эта Будущая была чувствительная, и не все ей нравилось в этом детском мире, где очень много несправедливости, обид. Постепенно я потеряла интерес к играм, страстям, стремлениям, обидам и радостям. Я начала сторониться грубости, ссор, криков, детской злобы, эгоизма. Я рано научилась читать. Новые книжки – новые миры!

Мои странные способности обнаружились случайно; в саду у рослого мальчика Антона пропали 5 рублей монеткой. Он долго обводил всех своих детсадовцев взглядом и внезапно указал на меня:

– Ты, Янка, взяла мою монетку!

Все детские взгляды обратились на меня.

Я сначала удивилась, почему Антон выбрал меня, это было очень странно, мы с ним были в дружеских отношениях, но я не стала ничего отрицать, я просто, как помню, обвела моих товарищей по саду взглядом и показала на Мишу, маленького, худенького, робкого малыша.

– Монетка у него. В правом кармане.

Рослый Антон повернулся к малышу, подошел к нему и спросил басом:

– Ты украл мою монетку?

– Нет! – пролепетал малыш и инстинктивно прикрыл рукой карман. – Я не брал!

Девочка Ира подбежала к нему, ловко запустила тонкую руку в карман штанов мальчика и извлекла 5 рублей монеткой.

Малыш заревел и с криком: «Спасите, спасите меня!» побежал к воспитательнице, словно за ним гнались. Но никто не тронулся с места. Все детишки были настолько изумлены, что стояли и смотрели на монетку в руке у Ирочки, словно на чудо.

Когда я дома рассказала эту историю, помню, родители за столом переглянулись между собой.

С этого события я стала понимать, что могу видеть невидимое. Правда, эта способность проявлялась редко, была еще слабой; чаще я видела не то, или совсем неправильно, часто ошибалась в утверждении; моя способность была еще неразвита, неустойчива, ей еще предстояло развиться, стать знаменательным явлением.

Уже в детском саду я часто видела сверстников насквозь, знала их все тайны и маленькие хитрости; я была очень чувствительной, и эта особенность развилась впоследствии  в  способность даже на некотором расстоянии чувствовать людей, проникать в них, определять из цели, основные свойства, проблемы, задачи; мне было дано убирать их или уничтожать, или, наоборот, создавать новые цели или придавать недостающие свойства и способности.

Эти свойства определили мой жизненный путь, а любовь к людям и родной земле – мой долг. Положить свои способности служению людям для меня было таким же естественным занятием, как для пчелы делать мед, а для мужчины содержать семью.

У истока миров

Годы не имеет ни какого значения. Можно прожить 100 лет и не сделать ни одного Дела. Можно сделать 100 Дел и прожить один день. Как Лермонтов, как Пушкин, как Надсон, как Шопен, как Моцарт…

Воскресенье. 18 мая. Майская прохладная ночь заканчивала свое  брожение по земле; близился рассвет. Было 4  часа утра. За двумя маленькими чердачными окнами лил  дождь, капли гулко стучали по черепичной крыше. Порой сильный порыв ветра швырял массу дождя на стекло окон  и крышу, и тогда становилось неуютно, беспокойно.

Здесь, на чердаке, я провожу много времени, эта моя комната, она мне полюбилась и сроднилась со мной; здесь прошло мое детство;  я прихожу сюда, чтобы поработать, поразмышлять, погрустить, просто полежать на диване.