Лука Мудищев (сборник)

Веселятся шлюхи,

Стервы-потаскухи,

Даром что присели,

Кирасирам спели!

Егда стали ясти,

Вот вам и напасти:

Ебут во все дыры

Блядей кирасиры,

Закинув им ноги,

Ебутся, как боги;

Как есть отъебали,

А сами пропали!

Совет

Мне знать других сердец движения не можно,

Но объявить могу девице я не ложно.

Желание свое ты можешь совершить

И с браком торжество сие соединить!

* * *

Любви ли страстной нежный шепот

Иль корчи ревности слепой,

Восторг иль грусть, мольбу иль ропот

Все я делил тогда с тобой.

Угас волкан, но изверженья,

Все неподдельные волненья

Доселе сотрясают нас;

Слова разлуки были чужды,

В них сердцу ни малейшей нужды,

Застыла лава, огнь угас.

И вот пришла пора другая:

Опять в борделе стон стоит,

Полусмеясь, полурыдая,

Она меня к себе манит;

Но с нею истина другая,

Она, притворствуя, дрожит,

И эта правда не похожа

На правду прежнюю ничуть.

Как изменилась ты, о Боже,

Но эти ножки, эта грудь…

Дашеньке

В бесстыдстве ты своем от веку пребываешь,

Не только пеньем женихов ты услаждаешь!

Напасть

Как ниву лютый огнь снедает в бурный вихрь

Или когда, с горы стремясь, вода течет,

Так Керженский святой жену свою ебет!..

Метаморфозы Отрывок

Была пора: она взывала,

То замирала, то стонала.

И начинающий поэт

Любил во тьме свою подругу,

В душе испытывая муку,

Которой и названья нет.

Пизда, как зверь голодный, выла,

То умолкала, то скулила,

(Ах, этой розы вешний цвет!)

Всесильно властвовал над ней

Могучий грозный чародей!

Я помню бледный лик поэта

Под гнетом страсти роковой,

С печалью тайны гробовой,

Тяжелой ебли без просвета;

Я помню, как пред ебаком,

Ты с изменившимся лицом,

С бессмысленным и мутным взглядом,

Вдруг потянулась за мускатом,

Чтоб тут же хлопнуть… а потом

Меня всосать бесстыжим ртом.

Не я ли по ночам грустил,

Любуясь красотой досадной,

Не я ли страстью безоглядной

Всю плоть в тебе разворотил?

Да, я любил. Я верю свято.

Неутомим я был. Когда-то

Мы были вместе, и одним

Мы жили чувством, дети века,

Когда входил в тебя с разбега

Со всем желаньем молодым.

И помню я лицо иное,

Иные чувства прожил я:

Еще доныне предо мною

Скользит искусная змея

С своей губительной улыбкой,

С челом бесстыжим, с речью гибкой,

Невозмутимой и нагой,

Распутной, ветреной и злой,

А я, дрожа, вливаю ей

Яд обольстительных речей.

Я помню страсть и наслажденье,

Блуждающий и дикий взгляд.

Пот на челе, в глазах забвенье,

Какое знает только ад.

И помню я в восторге диком,

Как ты, мне душу леденя,

Отчаянья последним криком:

«В меня, хороший мой! В меня!..»

. . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . .

Над бездной