Лука (ЛП)

Он осторожно отстранился. Маттео спал в комнате для гостей. Он мог бы пойти и лечь с ним, отойти на некоторое расстояние, пока он не придумает способ затормозить беглый поезд, который украл его сердце.

— Лука? — полусонная, Габриэль потянулась к нему. — Ты в порядке?

Ты в порядке?

Он замер, наполовину встав с кровати. Женщины не спрашивали, в порядке ли он. Джина никогда не спрашивала причину его молчания в те дни, когда он терял друга, никогда не латала его порезы и синяки, никогда не понимала чувствующее им сожаление каждый раз, когда ему приходилось нажимать на курок. А женщины, которые приходили после нее, хотели только его денег, член, или неистового возбуждения от ночи с мужчиной, который ничего не рассказывал о своей личной жизни.

— Детка? — ее глаза распахнулись, и его сердце сжалось в груди.

Детка. Он был кем угодно, но слова нежности глубоко тронуло его, они стали бальзамом для души, которую он считал навсегда запятнанной его выбором в жизни.

— Ш-ш-ш, — он снова опустился на кровать и потер костяшками пальцев ее щеку. — Ложись спать, bella.

Она повернулась и тихо вздохнула, когда он обвил ее своим телом, переплел свои пальцы с ее и крепко обнял.

Тепло разлилось по его телу, и его захлестнула яростная волна эмоций, каких он не испытывал с того дня, когда впервые обнял Маттео.

Любовь.

Это была любовь.

Он закрыл глаза и отдался порыву, позволяя ему охватить все тело, заполняя пустоту внутри него, превращая тьму в свет, делая его снова сильным — достаточно сильным, чтобы представить будущее, где дьявол и ангел могли быть вместе.

Любовь нашла его.

Но был ли он достоин этой любви?

Семнадцатая

— Ты будешь вставать?

Габриэль проснулась и обнаружила Макса, облизывающего ее щеку, и любопытное лицо мини Луки всего в нескольких дюймах от себя.

— Да. — Ее желудок сжался, и она почувствовала знакомый укол тоски, когда изучала маленького мальчика, который был бы примерно на пять лет старше ее ребенка, если бы он родился.

— Когда?

— Эм... — Она взглянула на часы. Девять утра. Когда она так поздно вставала в выходные? Дэвид всегда вставал рано, а она привыкла к ранним стартам и ранним финишам. — Сейчас.

— Папа говорит, что мы не сможем приступить к еде, пока ты не встанешь. Он говорит, что тебе нужно поспать, но я не люблю холодные блинчики.

— Я тоже. — Она похлопала Макса по голове. — Как насчет того, чтобы вывести Макса, пока я одеваюсь, чтобы твои блинчики не остыли.

Он схватил Макса за ошейник и повернулся с напряженным лицом. Неужели дети его возраста всегда так серьезны?

— Поторопись.

Габриэль повернулась в постель, приподнявшись на локтях, когда мягкий утренний свет пробивался сквозь жалюзи. Ее ночь с Лукой не закончилась в душе, и она чувствовала восхитительную боль. Она была обнажена, и ей пришлось подождать, пока Маттео уйдет, чтобы выскользнуть из простыней.

Сегодня утром она чувствовала себя облегчённо. Темнота отступила, и на ее месте появился странный оттенок серого.

Приняв душ и одевшись, она расчесала волосы и направилась на кухню, где Лука и Маттео беседовали за глянцевой серо-белой гранитной барной стойкой.

— Извините, что заставила вас ждать. — Она двинулась в сторону кухни, но Лука вытянул руку.

— Гости с той стороны, повара с этой.

— Я могу помочь, — запротестовала она.

— Уверен, что можешь, — улыбка тронула его губы. — Но у меня есть кое-какой опыт работы на кухне.

— Я думала, ты просто управляешь рестораном. Я не знала, что ты еще и готовишь.

Она села на барный стул, пока он расставлял тарелки с блинчиками и беконом, а также салат из свежих фруктов и дымящиеся кружки с кофе.

— Ты не сможешь управлять рестораном, если не умеешь готовить, — фыркнул Лука.— И я учился у лучших. Наша семья практически живет на кухне, а когда готовит мама, то она всегда поучает.

— Мне нужно также покормить Макса.

— Макса накормили и выгуляли. Они с Маттео отлично провели время. — Он взглянул на Макса, сидевшего рядом с табуретом Маттео, как будто ему там было самое место.

— Я сказал папе, что хочу такую же собаку, как он, — сказал Маттео. — Он любит бегать, и мне нравится бегать. Мы могли бы вместе побегать в парке.

— Ты должен обсудить собаку со своей Нонной, — мягко сказал Лука. — Она будет той, кто будет заботиться о нем.

— Почему я не могу жить с тобой, папа? Тогда мы могли бы завести собаку и сами за ней присматривать, — уголки губ Маттео опустились, а лицо Луки напряглось.

— Мы уже обсуждали это раньше. Я никогда не бываю дома, поэтому не могу присматривать за тобой, как твоя Нонна.

— Но почему?

Напряжение сгустилось в воздухе между ними, и Габриэль взяла вилку, лихорадочно думая о том, как предотвратить то, что выглядело как надвигающаяся буря.

— Они выглядят так красиво, что я не знаю, с чего начать. Как ты думаешь, Маттео? Что лучше?

— Начни с блинчиков, — сказал Маттео. — Папа делает их специально для гостей.