Луи Буссенар и его «Письма крестьянина»

В то время как монахи настраивали людей против республиканских учреждений, монахини в школах учили детей презирать правительство; в больницах преследовали свободомыслие и лобызались со святошами. Не забудьте также катехизис[16] да еще исповедальню. Короче говоря, применялись все средства для того, чтобы подорвать республику, оболванивать мужчин, женщин, стариков, молодежь, детей — словом, всех! Если бы такая свистопляска продолжалась, то все наши свободы, несомненно, оказались бы до крайности урезанными! Впрочем, на последних парламентских выборах мы были свидетелями того, как церковники ожесточенно нападали на Республику, на республиканских кандидатов, пуская в ход и деньги и клевету.

И вот что самое удивительное: конгрегации вообще не имели права существовать во Франции. Они обосновывались здесь просто так, самоуправно, самочинно. А потом ежедневно, ежемесячно, ежегодно возникали все новые и новые конгрегации, как полчища вшей, о которых я уже упоминал. В конце концов благодаря своим деньгам, катехизису, своим газетам, исповедальням и особенно благодаря своей наглости вся эта нечисть создала угрозу для наших республиканских институтов, для свободы.

Поскольку у них не было никакого права на законное существование, весьма вероятно, что какой-нибудь король или император уже давным-давно дал бы им ногой под зад. Но республиканское правительство предпочло десять раз отмерить, прежде чем принять решение. Оно попросило обе палаты парламента принять закон, который позволил бы ему ликвидировать все неразрешенные конгрегации. Такой закон, действительно необходимый для общественного спасения, был принят. Правительство его выполняет, это — его долг. И поэтому-то вся монашеская братия, все церковные крысы подняли дьявольский шум. Некоторых людей неплохо было бы выставить за дверь; они устраивают шествия вместе с клерикалами и вопят в один голос: «Свободу!.. Свободу!.. Мы требуем свободы состоять в конгрегациях…» И наряду с другими глупостями выкрикивают грязные ругательства в адрес тех, кто думает иначе, чем они.

Я-то знаю, что такое их свобода. Это — свобода наносить удары в спину Республике, лишать клиентов тех, кто осмеливается быть республиканцем, и морить голодом свободомыслящих людей. Они требуют свободы во имя наших принципов, а когда по глупости мы предоставляем им эту свободу, они отнимают ее у нас уже во имя своих принципов! Между тем существует способ все уладить так, чтобы все были довольны и веселы. Средство это нашел я, Франсуа Девин, по профессии — изготовитель жерновов.

Вы не догадываетесь, что должны были бы сделать монахи и монашки вместо того, чтобы вопить, горланить, пищать, как новорожденные. Ну так вот! Они должны были бы отправиться под ручку прогуляться, съесть добрый кусок зажаренной или запеченной телятины или же устроить в каждом монастыре «праздник поросенка». Они пили бы вволю славное винцо, затянули бы хором старую застольную, а потом, когда они достаточно распалятся, пошли бы спать парами, ни от кого не прячась, каждый со своей партнершей. И все это принесло бы немало выгод.

Прежде всего повсюду установились бы мир и согласие. Затем, это способствовало бы увеличению численности населения и доставило бы удовольствие генеральному советнику округа Малерб господину Пьоту и господину кюре Малерба, которые считают, что детей рождается слишком мало. Наконец, это доставило бы еще большее удовольствие несчастным монахам и монашкам, предположительно не ведающим плотской любви. Они увидели бы, что и на земле можно вкушать радость, в ожидании той радости, которую я им желаю достигнуть как можно позже — в раю.

Франсуа Девин

*

В письме № 29 от 4 июля 1903 года (№ 639) Девин, выступая с резкими политическими выпадами против главного редактора «Эндепандан» (газеты, полностью подчиненной Кошри), отмечает интересную деталь. Подчеркивая распространение реформаторских идей, он сообщает, что число читателей «Гатине» постоянно растет и достигло 7500 человек. Он выражает надежду, что вскоре их будет 10 000. Его предвидение оправдалось, и названная цифра была значительно превзойдена, ибо с апреля 1906 года (то есть всего лишь через три года) газета выходила уже тиражом в 17 600 экземпляров. Можно, конечно, предположить, что важную роль в увеличении тиража сыграли «Письма крестьянина», и это показывает, насколько был прав ее главный редактор, поверивший в Буссенара.

Спустя некоторое время, после того, как Буссенар выступил с проповедью развеселого союза между монахами и монахинями (весьма непочтительной в отношении Церкви), он возвращается, на этот раз в серьезном ключе, к вопросу о целомудрии, которое он считает совершенно ненужным, противоестественным и одновременно невыполнимым обетом. Свои весьма жесткие нападки на духовенство он сосредоточивает на этой традиции, о которой он говорит теперь не в игривом тоне, а приводя доказательства, философские соображения и требования сегодняшнего дня. Смелый шаг!

*

Письмо № 32 от 1 августа 1903 года (№ 643)