– Джонс с Гарфильдом поехал в Литл-Джен на собрание тамошних регуляторов. От приехавших к Аткинсу Кука и Куртиса я узнал, что регуляторы сегодня не приняли никаких решительных мер, так что в этом отношении все идет прекрасно. Что же касается краснокожего, то именно вам-то, Джонсон, и не следует относиться к этому столь легкомысленно. Вы прекрасно знаете, что между вами существуют личные счеты и что индеец с особенным старанием отыскивает вас.
– Меня? – с беспокойством спросил Джонсон. – Каким образом он мог отыскать мои следы, когда Гарфильд, со всеми своими приятелями гнавшийся за мною, не мог ничего найти?
– А вы проходили сегодня по тропинке, которая идет от хижины к ферме Аткинса? – спросил Уэстон.
– Да, и всего с полчаса назад. Но зачем же вам понадобилось это знать?
– Сейчас я шел по той же тропинке. Огибая какое-то свалившееся дерево, я услыхал подозрительный шум. Сначала я подумал, что это медведь или какое-нибудь другое животное, но, к изумлению своему, увидал впереди себя индейца, нагнувшегося к земле и тщательно рассматривавшего дорогу. Избегнуть встречи было нельзя. Я пошел вперед, не думая скрываться от него. Тут я заметил, что индеец, находившийся всего шагах в пятнадцати от меня, прикладывал к ясным отпечаткам чьих-то ног рукоятку своего томагавка, очевидно сверяя с чем-то. Наконец, он поднялся с колен, сделал угрожающий жест в направлении этой хижины и скрылся в лесу.
– Чьи же это были следы? – быстро спросил Джонсон.
– Ваши, – отвечал авантюрист, – по уходе краснокожего я рассмотрел их и убедился, что это точные отпечатки ваших ног!
– Отчего же вы не проследили индейца дальше? – спросил Коттон, тогда как Джонсон, пораженный сообщением товарища, стиснув зубы, в волнении заходил по хижине.
– Да, куда он направился? – спросил он, останавливаясь перед Уэстоном.
– Сначала я подумал, что выслеживать его опасно! – отвечал тот. – Но все-таки решился, взобравшись на холм, узнать хотя бы направление, по которому он пошел. Вскоре я увидел, что за оврагом блеснул огонек. Очевидно, индеец разложил костер и расположился там на ночлег.
– А где это? – отрывисто спросил Джонсон.
– У подошвы холма, там, где последнею бурей вырвано много деревьев и повалено вдоль склонов.
– Значит, там, где мы недавно убили дикую кошку?
– Да, там. Я заметил, что Ассовум расположился под выдавшейся вперед скалой, где, очевидно, рассчитывает укрыться от дождя!
– Ну, ему не долго придется укрываться там! – злобно прошептал Джонсон. С этими словами он схватил винтовку и начал заряжать ее.
– Что это вы собираетесь делать? – удивился Коттон.
– Раз навсегда свести счеты с краснокожим дьяволом! – гневно произнес Джонсон.
– По-моему, это и неосторожно и бессмысленно! – возразил Коттон.
– Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, но я не успокоюсь до тех пор, пока этот несчастный шпион не очутится на том свете!
– Во всяком случае, – попытался уговорить Джонсона Коттон, – не пускайте в дело винтовку! Выстрел ночью привлечет всеобщее внимание, а это нам повредит. Возьмите лучше стрелы, которые я обещался вам приготовить. Умеете стрелять из лука?
– Не хуже любого индейца! – с гордостью отвечал Джонсон.
– Ну-ка, попробуйте! – сказал Коттон. Он быстро взобрался по лестнице на чердак и принес прекрасный лук с несколькими стрелами. – Стреляйте вон в ту картофелину, что лежит на очаге!
Джонсон взял лук и отошел в противоположный угол хижины. Внимательно прицелившись, он спустил тетиву. Стрела, свистнув в воздухе, пронзила картофелину как раз в середине.
– Браво! – в один голос воскликнули сообщники.
– Постарайтесь так же удачно попасть в сердце краснокожего! – добавил Коттон.
– Я все-таки боюсь, что этим оружием можно только ранить человека, но не убить его, – в раздумье произнес Джонсон.
– Что вы плетете! – обиделся за свое оружие Коттон. – Достаточно ничтожной царапины, чтобы раненный в руку или хотя бы в палец через пять минут превратился в безжизненный труп!
– Неужели этот яд так смертоносен?
– Я уверен в этом, как в самом себе!
– Господа, прошу вас, пощадите этого краснокожего! – с жаром воскликнул Уэстон. – Зачем проливать кровь совершенно безвинного человека? Нет, как хотите, но я вам больше не товарищ: пролить кровь человека – для вас все равно что убить оленя или медведя!
– Что за глупости! – иронически произнес Джонсон, рассматривая стрелы, которые держал в руке. – Вы рассуждаете как баба. Какое вам дело до того, что я намерен делать? Индеец должен умереть и умрет, что бы вы там ни болтали!
– В таком случае это мое последнее свидание с вами! – решительно произнес Уэстон. – Пусть вы одни будете виновны в этом убийстве! Завтра же я возвращаюсь в Миссури. Я сговаривался с вами воровать лошадей, но становиться участником убийств не намерен. Прощайте!
С этими словами Уэстон встал и собрался выйти из хижины.
– Стойте! – закричал Джонсон, загораживая ему дорогу. При этом он, как бы нечаянно, направил концы отравленных стрел прямо ему в грудь. – Вы, кажется, собираетесь нас предать?
– Караул! – в ужасе закричал Уэстон, отступая перед страшным оружием. – Помогите!