Луговая арфа

Наконец, мы тихо прошмыгнули под закрытыми окнами Верины, затем также неслышно проскользнули сквозь ворота. Какой-то пес облаял нас, но сама улица была пустынна и никто не видел, как мы прошествовали по всему городу, разве что нас мог видеть какой-нибудь страдающий от бессонницы бедолага из зарешеченных окон местной каталажки. Мы достигли луга с индейской травой как раз одновременно с солнцем. Вуаль Долли всколыхнулась от набежавшего легкого утреннего ветерка, и пара фазанов взмыла ввысь прямо перед нами. Китайское дерево представляло собой сентябрьскую чашу, переливающуюся золотистым и зеленым цветом.

– Мы разобьемся здесь как пить дать, шеи себе свернем, – запричитала Кэтрин, мы с Долли молчали, а дерево, встряхнув легонько листвой, окатило нас капельками утренней росы.

Глава 2

Если бы не Райли Хендерсон, я сомневаюсь, что кто-нибудь нашел бы нас, по крайней мере так скоро, на нашем дереве.

Кэтрин прихватила с собой остатки воскресного обеда, и мы мирно, беззаботно сидели на дереве, наслаждаясь завтраком. Вдруг где-то недалеко сухо щелкнул ружейный выстрел. Мы так и замерли на местах с остатками пищи, наглухо застрявшими в наших глотках. Когда мы, наконец, отдышались, то увидели охотничьего пса, которого вел Райли Хендерсон. У Хендерсона на плечах покоилось охотничье ружье и через все тело, наискосок, висела гирлянда из мертвых белок, из которых все еще сочилась кровь. Долли опустила свою вуаль, как будто она хотела тем самым слиться полностью с листвой дерева. Райли остановился совсем неподалеку от нас и просто так, из баловства, снял ружье с плеча и стал целиться наугад, поводя дулом из стороны в сторону, не видя нас, но тем не менее в нашу сторону, как будто ожидая, что какая-нибудь мишень нет-нет да и появится на дереве. Эта ситуация совсем не устраивала Кэтрин, и она крикнула из своего укрытия:

– Райли Хендерсон! Не вздумай стрелять в нас!

Дуло Райли описало крутую дугу, он вздрогнул, сделал полный оборот вокруг своей оси, его мертвые белки взмыли вверх на какое-то время и тут же опали, удерживаемые веревкой. Затем он увидел нас наконец и прокричал в ответ:

– Привет, Кэтрин Крик, и вам здрасьте, мисс Тальбо! А что вы там делаете наверху? Рысь загнала?

– Нет, просто сидим, – торопясь, ответила Долли, словно боясь, что я или Кэтрин опередим ее. – Неплохой улов белок у тебя, как я погляжу, – продолжила она.

– Возьмите парочку, – сказал Райли, отвязывая ровно двух белок из своей коллекции. – У нас они вчера были на ужин, мясо довольно нежное, скажу я вам. Подождите минуту, я сам подам вам их наверх.

– Не надо, Райли, просто положи их на земле.

Но он сказал, что на земле до белок могут добраться муравьи, и после этих слов полез на дерево.

Его голубая рубашка была забрызгана кровью, и капли крови также были и в его светлых волосах, от него исходил запах пороха, и его приветливое лицо было покрыто плотным загаром.

– Черт возьми! Да это настоящее дерево-дом! – воскликнул он, взобравшись к нам и притопывая на одной из досок, словно испытывая ее на прочность. – Это ты построил, Коллин? – спросил он, и меня окатило теплой волной возбуждения – неужели он назвал мое имя?! Я-то считал, что он меня вовсе не знает! Хотя я-то его знал.

В нашем городке ни о ком не говорили так много, как о Райли Хендерсоне. Старики говорили о нем с придыханием, а мы, молодежь, характеризовали его как обычного и тяжелого нравом парня – но так мы говорили только из-за того, что он позволял нам лишь завидовать ему, не давая нам при этом ни малейшей возможности быть его друзьями, ни малейшей возможности любить его и восхищаться им.