Читаем Лучшие мысли и изречения древних в одном томе полностью

Первую чашу пьем мы для утоления жажды, вторую – для увеселения, третью – для наслаждения, а четвертую – для сумасшествия.

«Флориды», 20

<p>Брут</p>

Марк Юний Брут (85–42 до н. э.), политический деятель, убежденный республиканец, один из убийц Юлия Цезаря. Вместе с Кассием возглавил республиканцев в борьбе против второго триумвирата; потерпев поражение, покончил с собой.

Не господство устранено, а переменили господина.

Письмо к Цицерону (Цицерон. Письма к Бруту, I, 16, 1)

[Об Октавиане, будущем императоре Августе: ] Как, если он не хочет, нас не будет? Лучше не быть, чем быть с его согласия.

Письмо к Цицерону (Цицерон. Письма к Бруту, I, 16, 1)

Отвергли не рабство, но условия рабства.

Письмо к Цицерону (Цицерон. Письма к Бруту, I, 16, 4)

Я ‹…› призна́ю для себя Римом всякое место, где только можно будет быть свободным.

Письмо к Цицерону (Цицерон. Письма к Бруту, I, 16, 8)

Ни одно условие рабства, каким бы хорошим оно ни было, не отпугнет меня от войны с самим рабством, то есть ‹…› с могуществом, которое хочет быть превыше законов.

Письмо Титу Помпонию Аттику (Цицерон. Письма к Бруту, I, 17, 6)

Лучше никем не повелевать, нежели у кого-либо быть в рабстве; ведь без первого можно с почетом жить; жить со вторым нет никакой возможности.

Фрагмент письма к Цицерону

Все ‹…› для нас ясно и твердо определено, неизвестно только одно – предстоит ли нам жить, сохраняя свою свободу, или же умереть вместе с нею.

Фрагмент письма к Цицерону (Плутарх. «Брут», 29)

* * *

[О своих друзьях в Риме: ] Они сами больше, чем тираны, виновны в том, что влачат рабскую долю, если терпеливо смотрят на то, о чем и слышать-то непереносимо!

(Плутарх. «Брут», 28)

[После поражения от Октавиана и Марка Антония] кто-то промолвил, что ‹…› надо бежать, и Брут, поднявшись, отозвался: «Вот именно, бежать, и как можно скорее. Но только с помощью рук, а не ног».

(Плутарх. «Брут», 52)

<p>Варрон</p>

Марк Теренций Варрон (116–27 до н. э.), римский ученый и писатель.

В жене пороки или исправь, или терпи: исправишь – жена твоя будет лучше, а стерпишь – лучше будешь сам.

«Менипповы сатиры», фрагм. 83

Такого и больному ведь не взбредится,

Чего б уже не молвили философы.

«Менипповы сатиры», фрагм. 122

[О скупце: ]

Ежели целый мир ему достанется в долю,

Он ‹…› у себя самого воровать и откладывать будет.

«Менипповы сатиры», фрагм. 126

* * *

Иным легче учить, чем научиться тому, чего они не знают.

«О латинском языке», IX, 1

* Наследник плачет, как невеста: плач обоих – скрытый смех.

Фрагмент

Честь – это обязанности.

«О латинском языке», V, 73

* Число гостей должно быть не меньше числа Граций и не больше числа Муз [т. е. от трех до девяти].

Фрагмент

<p>Вегеций</p>

Флавий Вегеций Ренат (конец IV – нач. V в.), военный писатель. Ему принадлежит единственное полностью сохранившееся римское руководство по военному делу, написанное, вероятно, для императора Феодосия I.

Знание военного дела питает смелость в бою.

«Краткое изложение военного дела», I, 1

Северные народы ‹…› менее разумны, но зато ‹…› особенно склонны к битвам.

«Краткое изложение военного дела», I, 2

Главную силу войска надо пополнять набором из деревенских местностей; ‹…› меньше боится смерти тот, кто меньше знает радостей в жизни.

«Краткое изложение военного дела», I, 3

В сражениях ‹…› наказание следует тотчас же за ошибкой.

«Краткое изложение военного дела», I, 13

Кто хочет мира, пусть готовится к войне.

«Краткое изложение военного дела», III, вступление

Само себе ‹…› создает предателя то войско, чей разведчик попадает в руки врагов.

«Краткое изложение военного дела», III, 6

Легче вызвать чувство храбрости у новонабранных воинов, чем вернуть его у тех, которые уже перепуганы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Полное собрание сочинений (Эксмо)

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия

Похожие книги