Построив [Фаросский маяк] ‹…›, строитель внутри на камнях написал собственное имя, а затем, покрыв его известью, написал поверх имя тогдашнего царя, предвидя, как это и случилось, что оно очень скоро упадет вместе со штукатуркой и обнаружится надпись: «Сострат, сын Дексифона, книдиец, богам-спасителям во здравие мореплавателей». Он считался не со своим временем, а с вечностью, пока будет стоять маяк – произведение его искусства.
Так надо писать и историю.
Количеством нужд дети превосходят взрослых, женщины – мужчин, больные – здоровых. Короче говоря, всегда и везде низшее нуждается в большем, чем высшее. Вот почему боги ни в чем не нуждаются, а те, кто всего ближе стоит к богам, имеют наименьшие потребности.
Невежество делает людей смелыми, а размышление – нерешительными.
* Только раз в жизни римляне бывают искренни – в своих завещаниях.
В пляске каждое движение преисполнено мудрости, и нет ни одного бессмысленного движения. Поэтому митиленец Лесбонакт ‹…› прозвал танцоров «мудрорукими».
Где надежды значительнее, там всегда и зависть губительнее, и ненависть опаснее.
Ненавижу тех, кто помнит, что было на пиру.
Дым отечества ‹…› светлее огня на чужбине.
«Что такое люди?» – «Смертные боги». – «А что такое боги?» – «Бессмертные люди».
Сама забота не без отрады, так как доставляет некоторое занятие. Что бы мы делали, не имея никого, о ком позаботиться?
Огонь не потухает оттого, что от него зажгут другой.
Среди мертвецов равноправие.
Менандр
Богов любимцы умирают юными.
Как можется живем, а не как хочется.
И у богов, похоже, суд неправедный.
Не речью убеждают, а характером.
Бог совершает все, храня молчание.
Ошибки совершать всем людям свойственно.
Да, время – лучший лекарь неизбежных зол.
Нет в мире ничего отважней глупости.
Соображаешь слабо, крепко выпивши.
Женитьба ‹…› зло, но зло необходимое.
Угрозы и влюбленных, и родителей
Обычно никогда не выполняются.
Говорят, кто-то из друзей сказал Менандру: «Дионисии на носу, Менандр, а ты не написал комедии?» Менандр же ответил: «Клянусь, я как раз написал. Комедия придумана, остается только стихи сочинить».
Пифагор и его школа
Числу все вещи подобны.
В человеческой жизни много такого, чему лучше научиться с опозданием: к этому относится и занятие любовью.
Все, что познается, имеет число, ибо невозможно ни понять ничего, ни познать без него.