Ненавидя жестокость, вы сами выказываете жестокость и, не обретя еще свободы, уже хотите господствовать над противником.
Люди пугают других, чтобы не бояться самим.
Лучше поздно воспротивиться наглости и безрассудству, чем никогда.
Из врагов не осталось никого, кто мог бы сообщить о поражении.
Несчастье наставляло нас в благочестии.
Войны существуют для молодых.
Мир надежен там, где его условия приняты добровольно, а там, где хотите иметь рабов, нечего рассчитывать на верность.
Убегая от судьбы, он, как это обычно бывает, мчится ей навстречу.
Оружие благочестиво в руках у тех, у кого уже ни на что не осталось надежды.
Как это обыкновенно бывает, большая часть восторжествовала над лучшей.
На первом месте стоит человек, который сам может подать дельный совет; на втором – тот, кто этого совета послушается; а тот, кто сам совета не даст и не подчинится другому, тот – последний дурак.
Чем меньше страха, тем меньше опасности.
Как больной человек ничтожное заболевание переносит труднее, чем здоровый тяжелую болезнь, так и больное потрясенное государство не перенесет никакой беды, и не потому, что эта так тяжела, а потому, что нету сил поднять еще какое-то бремя.
Доверие обязывает к доверию.
Легче всего терпеть знакомое зло.
В больном теле одна застарелая немощь порождает другую.
В обстоятельствах трудных, когда надеяться почти не на что, отчаяннейшие решения всего правильнее.
Пылкие и дерзостные замыслы хороши лишь на первый взгляд: осуществление их мучительно, а результаты печальны.
Суеверие в мелочах видит волю богов.
Страх все истолковывает в худшую сторону.
Добавленное напоследок всегда кажется самым важным.
Люди, оправдывая себя, бывают удивительно красноречивы.
Всякая толпа ‹…› похожа на море: ‹…› его могут всколыхнуть и легкий ветерок, и ураган.
Всякое преступление безрасчетно.
У нападающего всегда больше воодушевления, чем у обороняющегося.
Неизвестное больше страшит.
Муж и вождь не упускает счастливого случая и подчиняет его своим замыслам.
Люди к благу менее чувствительны, чем к беде.
Прошлое легче порицать, чем исправить.
Счастью следует доверять всего меньше, когда оно всего больше.
Лучше ‹…› верный мир, чем мечты о победе.
Условия мира предписывает не тот, кто просит о нем, а тот, кто его дает.
Редко даруются людям сразу и счастье, и здравый смысл.
Римляне расширили свою державу не столько победами, сколько милостивым отношением к побежденным.
Долго пребывать в покое ни одно большое государство не может, и если нет внешнего врага, оно найдет внутреннего: так очень сильным людям бояться, кажется, некого, но собственная сила их тяготит.
Завершив рассказ о Пунической войне, я испытываю такое же облегчение, как если бы сам разделил ее труды и опасности.
С вооруженным врагом надобно быть безжалостным, но с побежденным важнее всего великодушие.