Лучшие хвостатые сыщики

Вот и двери «Демократичного барина». Дурацкое какое название. Ну, да пусть себе, не важно. Лера вошла первой, обождала, пока Любовь Матвеевна проскользнет к боковым стеллажам. Стараясь не привлекать внимание господина, стоящего за кассой вместо вчерашней Лены, осмотрелась. Покупателей, как и накануне, не было, повезло. Развернув висящую на стеклянной двери табличку тыльной стороной наружу, Валерия оповестила публику, что торговое заведение закрыто. И мимо вешалок с пиджаками, брюками и разномастным трикотажем пробралась вглубь бутика.

– Здравствуйте, Вадим Андреевич, – проговорила она, подойдя к стойке. – Спасибо, что согласились со мной встретиться и ради этого приехали сюда. Меня зовут Валерия.

– Очень приятно, Валерия, – приветствовал ее крепыш лет пятидесяти с хитроватым прищуром глаз на круглом лице. – Надеюсь, что траты бензина и времени окупятся с лихвой.

– И я надеюсь, Вадим Андреевич. Сама на колесах.

– Присаживайтесь, сударыня, – с едва заметной насмешкой проговорил Трунов. Видимо, продавщица доложила ему про менеджера на побегушках.

Первым делом Лера опустила на пол переноску с настороженно притихшей животинкой, подыскав место возле письменного стола, примыкающего к кассовой стойке, затем скинула с плеч рюкзак и тоже поставила на пол, но не рядом, а с торца. И наконец села на предложенный хозяином стул. Трунов расположился в кресле напротив, вальяжно откинувшись на спинку, вытянув ноги и сцепив руки на плотном животике.

– Один момент, – улыбнулась Лера и, наклонившись к рюкзаку, достала из его недр небольшой кошелек, из которого извлекла сложенный вчетверо листок бумаги – тот самый, с угрозой старику Спиридонову – и протянула владельцу «Барина». Трунов бумажку принял, ознакомился с содержимым и вопросительно посмотрел на собеседницу.

– Сейчас я вам все объясню, – проговорила она, забирая записку. – В поселке Панкратовке случилась недавно неприятная история. Я бы даже назвала ее грязной. У одинокого пенсионера выкрали антикварную статуэтку, заменив на подделку, а когда он принялся искать виноватых, подкинули манекен в человеческий рост, приложив к нему вот это самое послание. Недавно вы были у нас проездом и дважды заходили к старику, поэтому я вынуждена вас спросить: это не вы взяли раритет?

Трунов расхохотался и смеялся долго и искренне. Наконец он вытер выступившие от смеха слезы:

– Иными словами, сударыня, никакую махинацию с заказом вы мне предлагать не собирались, а всю комедь затеяли исключительно ради того, чтобы задать свой вопрос?

– То есть вы не причастны! – обрадовалась Лера. – Я, представьте, так и полагала. Теперь и в полиции смогут в этом убедиться, когда сличат отпечатки пальцев на этой записке с отпечатками на поддельной статуэтке. Мы поможем органам скорее разобраться в этом деле. Так сказать, резко сузим круг подозреваемых.

Вадим Андреевич продолжал весело улыбаться, а вот его взгляд сделался колючим. Он проговорил:

– Вы можете быть совершенно уверены: моих пальцев на какой-то там фальшивке не найдется. Да и вряд ли обнаружатся хоть чьи-либо, кроме хозяйских, преступник нынче грамотный пошел. Что же касается дактилоскопической сверки, то тут вы, боюсь, ошибаетесь. Следы на этой вашей записке не имеют процессуальной силы, они взяты без соблюдения норм. А с соблюдением я их не предоставлю. Я не дурак, чтобы идти в полицию и говорить: «Снимите мои отпечатки, чтобы снять подозрения». Тем более что подозревать меня не в чем. Нет ни единой причины, чтобы счесть меня фигурантом дела, которого еще и не открыли – никто заявление о пропаже вещи в полицию не подавал. Я прав?

– Не подавал, вы не ошиблись, – согласилась Валерия. – Но потерпевший напишет заявление в ближайшие дни, я прослежу. Про мудрых преступников вы тоже верно выразились, просто в яблочко попали. Только отчего-то мне кажется, что следы пальцев непременно отыщутся, и не где-нибудь, а внутри постамента. Точнее, между его слоями. Преступник, конечно, уничтожил их снаружи, но навряд ли стал бы протирать каждую пластину эбонита, прежде чем наклеить одну на другую.

– Ну, меня-то это не касается, – рассеянно проговорил Трунов. – А лично вам, Валерия, я бы посоветовал не тратить время на пустые хлопоты. В этой ситуации пенсионеру ничего не светит. Подобные кражи не раскрываются по определению.

– А я раскрою, – с вызовом проговорила Лера. – Всем известно, что преступник оставляет след. Даже если ему мерещится, что он Эйнштейн преступного мира.

Трунов хмыкнул, в глазах его заиграли шальные искорки, и с оттенком бахвальства в голосе он произнес:

– Вот я, например, профессором Мориарти себя не считаю, но аферу, о которой вы мне поведали, провернул бы так, что и комар бы носу не подточил.

– Ага, конечно, – скривила губы в скептической усмешке Лера.

Как манипулятор, она была слабовата, но попробовать стоило.