Лучше подавать холодным

- Верный! - Бенна схватил руку старого наёмника, похожую на большую чугунную заготовку. - Карабкаться на гору в твои-то годы? Разве ты не должен отдыхать где-нибудь в борделе?

- Хотелось бы. - Карпи рыгнул - Но его светлость послал за мной.

- И ты, будучи послушной породы... послушался.

- Поэтому меня и прозвали Верным.

- Как дела в покинутой Борлетте? - спросила Монза.

- Тихо. Большинство людей расквартированы вне стен города, с ними Эндике и Виктус. Пусть уж лучше они не жгут город. Я оставил нескольких более вменяемых во дворце Кантайна, и Сезарию - присматривать за ними. Таких как я, старослужащих, со времён Коски. Бывалые люди, не склонные к спонтанности. - Бенна хихикнул, - Ты имеешь в виду медленно соображающие?

- Медленно, но верно. Мы своего добиваемся.

- Итак, войдём? - Фоскар приставил плечо к одной из створок двери и открыл её своим весом. Следом Ганмарк и Верный. Монза выждала мгновение на пороге, пытаясь найти своё самое твёрдое выражение лица. Она огляделась, будто в поиске, и тут увидела, что Бенна улыбается ей. И вдруг, ни о чём не думая, поняла, что отвечает ему улыбкой. А затем наклонилась и прошептала на ухо.

- Я тебя люблю.

- Конечно. - Он шагнул в двери, и она за ним. Личный кабинет герцога Орсо был мраморной залой величиной с рыночную площадь. Высоченные открытые окна чёткой вереницей выстроились вдоль стены. Резкий ветер вливался в них, заставляя подёргиваться и шелестеть яркие шторы. Длинная терраса за ними, казалась висящей в воздухе, возвышаясь над бездонным обрывом с вершины горы.

Стена напротив, была покрыта высокими картинами, авторства лучших художников Стирии, изобразившими знаменитые исторические сражения. Победы Столикуса, Гарода Великого, Фаранса и Вертурио - все запечетлены на полотнах маслом. Трудно было не заметить посыл - Орсо считал себя продолжателем королевской линии победителей, несмотря на то, что его прадед был обычный бандит и узурпатор.

Самая большая картина из всех, по меньшей мере, десяти шагов высотой, обращена к дверям. Кому же там следовало быть, как не самому великому герцогу? Он восседал на вздыбленном боевом коне, сверкающий меч высоко поднят, пронзительные глаза сосредоточены на далеком горизонте, побуждая своих воинов храбро биться при Этрее. Кажется, живописцу было невдомёк, что Орсо не подходил к полю битвы ближе пятидесяти миль.

Но ведь прекрасная ложь всякий раз побеждает неприглядную правду, как часто он ей и говорил. Сам герцог Талинский, ворча, нависал над столом, предпочитая орудовать пером, а не мечом. Высокий, костлявый, крючконосый человек стоял у его подлокотника, глядя вниз столь же приветливо, как гриф ожидал бы смерти путников от жажды. Громадная фигура притаилась возле них, у затененной стены. Гобба, телохранитель Орсо, толстошеий кабан-секач. Чуть ближе, принц Арио, старший сын герцога, полулежал в позолоченном кресле. Одна нога закинута на другую, беспечно покачивается бокал вина, безучастная улыбка блуждает по равнодушно-привлекательному лицу.

- Я нашел этих занимающихся бродяжничеством попрошаек, - объявил Фоскар, - И решил вверить их вашей милости, отец!

- Милости? - резкий голос Орсо заметался по комнате, как по пещере. - Я не из ярых приверженцев этой штуки. Располагайтесь, друзья мои, скоро я буду с вами.

- Неужели это Мясник Каприла? - зашептал Арио, - И её малыш Бенна.

- Ваше высочество. Вы хорошо выглядите. - Монза подумала, что тот выглядит как обвисший член, но оставила это при себе.

- И ты, как обычно. Если бы все солдаты выглядели как ты, я, быть может, соблазнился и сам продолжить кампанию. Новая бижутерия? - Арио расслаблено махнул своей унизанной перстнями рукой в сторону рубина на пальце Монзы.

- Просто попалась под руку, когда я одевалась.

- Хотел бы поприсутствовать при этом. Вина?

- Так рано после рассвета?

Он перевёл на окна взгляд из-под тяжёлых век. - Ночь всё ещё продолжается, пока мне это по душе. - Будто бы не ложиться допоздна было геройским подвигом.

- Я буду. - Никогда не остававшийся в стороне от соблазна покуражить, Бенна уже наливал себе стакан. Скорее всего, за час он напьётся и опозорится, но Монза устала изображать его мать. Она прошлась мимо монументального камина с поддерживающими изваяниями Иувина и Канедиаса к письменному столу Орсо.

- Подпишите здесь, и здесь, и здесь, - пояснял сухопарый. Костистый палец порхал над документами.

- Ты знаешь Мофиса, не так ли? - Орсо кисло взглянул в его направлении. - Держателя моего поводка.

- Всегда вашего покорного слугу, ваша светлость. Банковский дом Валинт и Балк согласен с этой следующей ссудой на период один год, после которого они с сожалением должны будут взыскать проценты.

Орсо фыркнул - Как чума сожалеет о покойнике, я уверен - Он нацарапал завиток последней подписи и отбросил перо. - Каждый должен перед кем-то склониться. Непременно передай своим хозяевам мою бесконечную признательность за их снисхождение.