Лучше не бывает

Еще раз с треском хлопнув дверью, я зашагала к выходу на улицу, махнув рукой на личные вещи. Можно было поклясться, что у моих бывших коллег вырвался дружный облегченный вздох.

Дома, едва заперев дверь и сбросив туфли, я побрела на кухню, немного постояла у окна, потом принялась рыться в шкафчиках в поисках непочатой бутылки шотландского виски. Это был подарок отца к моему тридцатилетию, хотя он прекрасно знал, что алкоголь у меня не в чести.

«У всех у нас случаются дни, когда не обойтись без хорошей дозы крепкого, и мне будет приятно знать, что в такой день у тебя под рукой окажется все необходимое», – поясняла поздравительная открытка.

Мой старый добрый папочка.

Я завалилась в гостиной прямо на пол, с бутылкой в одной руке и стаканом в другой, и некоторое время просто смотрела в потолок, потом изрекла:

– Вот она, история моей жизни!

Вслух это прозвучало даже хуже, чем когда крутилось в голове, а главное – было правдой.

«Мне уже тридцать два, – думала я угрюмо. – Тридцать два, Господи Боже! Могла стать кем угодно: доктором, большим начальником, профессором колледжа – тем, кто что-то собой представляет. Наверняка в те края вела широкая ровная дорога, но я по ней не пошла, я повернула на кривую, окольную, и эта-то окольная и привела меня туда, где я сейчас нахожусь: на полу в убогой квартирке, в компании бутылки и стакана, без работы, без семьи и друзей, с несуществующей музыкой в треснувшем черепе. Самое время выступить в шоу тотальных неудачников…»

Зазвонил телефон. Он был беспроводной и потому валялся где попало, так что пришлось переждать три звонка, гадая, откуда они доносятся.

– Оставьте меня в покое! – первым делом сказала я, выхватив телефон из-под кровати.

– Ах ты, сука драная! – высказался Джордж, и это выглядело так, словно он жевал кашу.

Отец был прав: иногда без крепкого просто не обойтись.

– А, это ты, Джордж. Очень мило с твоей стороны. Я посмотрела на календарь, просто чтобы уточнить, какой сегодня день. Само собой, это был день получки. Единственным предсказуемым поступком моего бывшего мужа была привычка по вторникам звонить мне с угрозами.

– Можешь поцеловать меня в задницу! – продолжал Джордж, перекатывая во рту кашу. – И твой долбанный адвокат может поцеловать меня в задницу, и твоя долбанная судья!

Я отхлебнула сразу побольше виски, обожгла горло и некоторое время ловила ртом воздух. Зато потом стало тепло и на все плевать.

– Мне выдали только половину долбанной зарплаты!

Голос снизился до лихорадочного горячечного шепота, едва различимого за шумом бара. Без сомнения, мне предстояло выслушать целый список угроз.

– Слушай, Джордж, надо было думать головой, когда ты взялся самостоятельно защищать себя в суде.

Ему и в самом деле некого было винить: на трех заседаниях он отводил кандидатуры адвокатов, а на четвертое явился вдребезги пьяным и заявил, что сам себя отлично защитит. Между прочим, я не требовала с Джорджа никакого содержания – судья, рассерженная наглостью моего бывшего мужа, присудила мне его по собственной инициативе.

В трубке раздался кашель, такой громкий и натужный, что мне пришлось отстранить ее от уха. Помнится, доктор пригрозил Джорджу, что если он не бросит курить, то не проживет и восьми лет. Было это десять лет назад, и теперь не приходилось сомневаться, что кашель или не кашель, а мой бывший муж всех нас переживет. А как бы хотелось, чтобы он сдох прямо сейчас, даже не успев положить трубку! Я робко обратилась к Небесам с предложением: Джордж тут же отбрасывает копыта, а я даю слово впредь не жаловаться на несуществующую музыку, звучи она хоть с утра до вечера.

Небеса, конечно же, промолчали.

– Как поживаешь? – спросила я и прикрыла рот ладонью, чтобы не хихикнуть: теперь и у меня была каша во рту. – Что поделываешь?

– Узнаешь, когда приеду и сверну твою долбанную шею! Но сперва заставлю вернуть все долбанные деньги, которые ты мне задолжала!

И это говорит мужик, которому лень вытянуть из-под задницы дистанционку, если его вдруг угораздило на нее усесться! Моя безопасность покоилась на его нежелании лишний раз двинуть пальцем, и я знала это, однако сердце все равно сжалось от страха, прямо как в былые времена.

– Что-что ты сказал? Извини, я не расслышала. Не мог бы ты повторить? – Я нажала на кнопку записи.

Пресловутое выступление Джорджа в суде было, конечно, хорошим доказательством его невменяемости «под градусом», но и пьяные угрозы могли сыграть свою роль – подкрепить впечатление. Однако Джордж, инстинктивно ощутив опасность, свел разговор к потоку непристойностей, а затем просто отключился.

Я плеснула в стакан еще порцию, улеглась на прежнее место и погрузилась в мысли о правосудии вообще и Уолтере Бриггсе в частности. Отвлеклась я только один раз – чтобы спросить себя, как скоро я начну находить вкус виски упоительным.

– Итак, если я вас правильно понял, вы готовы возбудить дело. А против кого именно? – Уолтер Бриггс налил себе минералки и немного ослабил узел галстука.