Лучше мне умереть

– Когда вчера днем мистер Гудвин вышел из дому, собираясь взглянуть на вашего клиента, за ним пристроился какой-то человек. Зачем? Конечно, кто-то мог затаить на мистера Гудвина злобу из-за неких прошлых дел, хотя это крайне маловероятно. Такой человек вряд ли действовал столь непрофессионально. Следовательно, он как-то связан с нашей текущей деятельностью, а в данный момент мы выполняли поручение мистера Херолда. Неужели мистер Херолд решил нас проверить? Вздор! Скорее всего, дело в нашем объявлении. Очень многие – газетчики, полиция, да и вы, адвокат, – решили, что наше объявление адресовано Питеру Хейсу, а значит, все остальные тоже. Допустим некто – назовем его X – интересуется, почему я так уверенно заявил о невиновности Питера Хейса, но при всем при том не пришел к нам, не позвонил, не спросил у меня. Тем не менее он явно хочет быть в курсе наших действий. Неизвестно, что еще он может предпринять для удовлетворения своего любопытства. Он или явится сам, или кого-нибудь пошлет подежурить у моего дома. – Вулф всплеснул руками. – Ну и как расценивать это нездоровое любопытство? Если убийство, за которое судят Питера Хейса, является именно тем, чем кажется со стороны: банальным преступлением на почве страсти, – кто может проявлять к нему столь сильный, но тайный интерес? Выходит, это не было банальным убийством. Вчера вы говорили, что ваш клиент стал жертвой дьявольского заговора. Если вы правы, то нет ничего удивительного, что за нашим домом была установлена слежка, когда в последний день процесса я заявил в газете о невиновности подсудимого. В связи с чем у меня есть все основания полагать, что существует некто, кто почувствовал в моем заявлении угрозу для себя. Впрочем, это отнюдь не убеждает меня, что ваш клиент невиновен, однако ставит перед нами вопрос, требующий ответа.

Фрейер повернулся ко мне:

– А кто в тот день следовал за вами?

Я ответил, что не знаю, объяснил почему и описал внешность хвоста.

Фрейер сказал, что это описание ни о чем ему не говорит, и повернулся к Вулфу:

– Итак, вы исключаете А и B для нас обоих. Значит, имеется вариант C?

– Думаю, есть, – заявил Вулф. – Вы хотите подать апелляцию. Вы можете подготовить апелляцию за тридцать дней, не входя в значительные расходы?

– Да. Легко.

– Очень хорошо. Вы хотите подать апелляцию, а я хочу получить свой гонорар. Я предупредил своего клиента, что на поиски его сына может уйти много месяцев. Поэтому я просто сообщу ему, что работаю над решением его проблемы. Впрочем, так оно и есть. Вы предоставите мне всю имеющуюся у вас информацию – от и до, – и я проведу расследование. За тридцать дней – надеюсь, что раньше, – я буду знать, на каком мы свете. Если ничего не получится, придется вернуться к вариантам А или B, но пока с этим можно подождать. Ну а если результат будет положительным, мы продолжим наши усилия. Получив доказательства невиновности вашего клиента, мы поставим в известность нашего клиента, и он оплатит все счета. Вашему клиенту это может не понравиться, но ему придется смириться. В любом случае я сильно сомневаюсь, что он скорее умрет на электрическом стуле, чем снова встретится со своим отцом. Ведь на нем уже не будет груза вины ни за кражу, ни за убийство. Конечно, последний вариант далеко не идеальный, но не такой отвратительный, как первый и второй. Ну что скажете, сэр?

Адвокат недоверчиво прищурился:

– Вы говорите, что проведете расследование. Но кто за это заплатит?

– Я сам. Вот в чем суть дела. Однако я надеюсь эти деньги вернуть.

– А что, если нет?

– На нет и суда нет.

– Тогда мы должны заключить письменное соглашение.

– Никаких соглашений. Я рискую потерпеть фиаско, а вы – пострадать от моей непорядочности. – Вулф внезапно перешел на крик. – Проклятье! Это ведь вашего клиента осудили за убийство. Не моего!

Фрейер был потрясен. Впрочем, ничего удивительного. Что-что, а кричать Вулф умеет.

– Не обижайтесь, – тихо произнес адвокат. – У меня и в мыслях не было обвинить вас в непорядочности. Как вы сами сказали, вы ведь тоже рискуете. Я принимаю ваше предложение. Что дальше?

Бросив взгляд на настенные часы, Вулф откинулся на спинку кресла. До ланча оставался еще целый час.

– А теперь, – сказал Вулф, – мне нужны факты. Я читал отчеты в газетах, но хочу узнать все лично от вас.

Глава 5

Питера Хейса осудили за убийство мужа его любимой женщины, совершенное вечером третьего января выстрелом в висок, чуть выше левого уха, из револьвера «марли» 38-го калибра. Я мог бы по ходу дела давать пояснения, но не мог ничего сказать о револьвере «марли», потому что в 1947 году он был украден из частного дома в Покипси и с тех пор не всплывал. Сторона обвинения не сумела объяснить, где Питер Хейс взял револьвер, ну а я – тем более.