Лучше быть святым

– Ни в коем случае. Даже рядом не показываться. Он нелегал, и вы можете испортить всю операцию МВД., А что, если он порядочный человек? Сейчас он, рискуя жизнью, налаживает отношения с бандитами, а вы хотите его забрать. Нас и так достаточно ругают, что мы часто срываем работу нелегалов МВД. Ни в коем случае. Найдите какой-нибудь приемлемый способ незаметно пригласить его к нам. Очень незаметно.

– Хорошо, товарищ генерал. Я понял.

– Правильно, – согласился Меджидов, – может, действительно этот офицер не при чем?

Вадиму Георгиевичу была приятна похвала такого профессионала, как Меджидов. Он вдруг спросил его:

– А что вы будете делать потом?

– Когда потом?

– После завершения всех наших операций.

– Поеду домой и высплюсь, – улыбнулся Меджидов.

– А после того, как выспитесь?

– Я понял. Вы спрашиваете, не вернусь ли я на работу в КГБ, простите, ФСК? Нет, это уже не для меня.

– Я предложу вам место моего первого заместителя.

– Мне уже много лет, Вадим Георгиевич. Да, я знаю, я на десять с лишним лет моложе вас. Но поверьте, я очень старый человек. И мне трудно будет менять свой образ жизни. Кроме того, я люблю свой город и не собираюсь никуда уезжать оттуда. В довершение к моим недостаткам – я гражданин другой страны и не могу быть генералом контрразведки вашей страны.

– Да ладно вам, – махнул рукой генерал, – другой страны.

– Это реальности нашей жизни. Нет, серьезно, большое спасибо. Но это не для меня. У меня уже есть внук. Ездить, выполнять какие-то отдельные задания я еще могу, а сидеть целый день на работе я уже не смогу. Чиновника из меня не получится.

– Спасибо, – обиделся Вадим Георгиевич, – я, по-вашему, чиновник?

– Я не имел в виду ничего обидного. Кто-то должен руководить, готовить операции, контролировать, координировать деятельность оперативных групп. Это очень важная задача. Но она не для меня. Поймите меня правильно.

– Я думаю, мы еще вернемся к этому разговору, – сказал Вадим Георгиевич, – точку пока ставить рано.

– Я беспокоюсь за Олега Митрофановича, – Меджидов посмотрел на часы, – может, операция уже закончилась?

– Да, конечно, – генерал поднял трубку, – соедините меня с больницей. Здравствуйте. Говорит Вадим Георгиевич. Как там наш раненый?

Видимо, что-то случилось, понял Меджидов, заметив, как генерал плотнее прижал трубку.

– Хорошо. Все понятно. Я понял. До свиданья. – Он положил трубку, не глядя в глаза Меджидову.

– Что? – спросил Меджидов, уже чувствуя настроение генерала.

– Он будет жить, – замялся Вадим Георгиевич, – но…, в общем, ему ампутировали обе ноги выше колен.

В кабинете повисло молчание.

Меджидов резко встал, подошел к окну. Растрепанный воробей сидел на подоконнике, весело поглядывая на обоих генералов. Он вспомнил, как они гуляли однажды по Парижу.

– Знаете, – сказал тогда Ковальчук, – в нашей работе может быть любая неожиданность. Как уравнение со многими неизвестными. Но все равно это так интересно. Ради этого стоит жить. Мы работаем с вами достаточно давно, Кямал Алиевич, и вам я могу сказать. Если бы я был только ученым, таким кабинетным червем, то, наверное, не ощущал бы всей полноты жизни. Вы не считаете, что нам немного повезло?

Теперь, вспоминая эти слова, он представлял добродушного интеллигентного Ковальчука, лежавшего без обеих ног, и пытался успокоиться, сжимая кулаки.

За его спиной раздался звонок. Трубку поднял Вадим Георгиевич.

– Значит, подтвердилось. Да, теперь все ясно. Большое спасибо. Мы так и думали.

Меджидов обернулся.

– Звонил начальник ГАИ, – просто сказал генерал, – техническая экспертиза установила, что в автомобиле Хрусталева кто-то специально ослабил тормоза. Это была самая настоящая диверсия. Хрусталев чудом остался жив.

За окном воробей по-прежнему лукаво посматривал на двух мрачных мужчин, смотревших друг на друга.

XII

Задействовав всех имевшихся в наличии людей, работники ФСК смогли выйти к вечеру на конкретные результаты. Оба генерала немного поспали, по очереди, прямо в кабинете Вадима Георгиевича. Элеонора Алексеевна на самом деле была Анной Никитиной, бывшей проституткой, хорошо известной швейцарам многих гостиниц. После тридцати пяти она остепенилась. Некоторые подозревали, что она сводничает, но конкретных доказательств не было. После девяносто второго ее дела явно пошли лучше – она стала ездить в лучшие магазины, покупать украшения и шубы в «Джиндо Рус», очень дорогом и престижном магазине, приобрела «мерседес» последней марки. Источников дохода, конечно, она не указывала, но участковый был убежден, что она имеет богатого «спонсора». В прошлом году Никифорова открыла два своих магазина в центре города, видимо, намереваясь расширять свое дело. Опасных связей у нее было так много, что их даже не пытались анализировать, просто поставив оба ее телефона на контроль и взяв под наблюдение ее магазины, квартиры, дачу.