Лучше бы измена (СИ)

В дверях кухни показался Никита. Причем выглядел он так, будто я выдернула его с важного совещания: темный дорогой костюм, белоснежная рубашка и темно-синий галстук на шее. А вот пиджака на Никите не было. Успел снять.

Губы сжаты. Лицо – застывшая маска. Ореховые глаза, в которых до этого лучилось тепло, теперь смотрели жестко, внимательно.

С таким я бы даже заговаривать не стала, не то что просить о помощи… Слишком уж пугающим он был.

Сглотнула, когда взгляд Никиты прошелся по мне.

Я представила, что он видит, и дрогнула.

Опухшее от слез лицо, разбитая губа, возможно, наливающиеся следы на шее и разорванная рубашка, демонстрирующее нижнее белье.

Крылья его носа дрогнули. Кулаки медленно сжались, а я спешно запахнула рубашку.

– Маша, подожди меня в машине, – угрожающим, тихим, но при это удивительно бархатистым голосом попросил Никита. – Мне нужно поговорить с твоим мужем.

Я неосознанно сделала шаг в его сторону, и, кажется, именно это привело Вову в чувство. Он взбеленился. Вскочил, держась за стул.

– Только попробуй! – рыкнул он, поворачиваясь ко мне. – Твой ебырь? Одного мужика на стороне тебе мало, да? Шалава московская…

– Я не… – сипло начала я, но тут же вскрикнула, когда Никита, не собираясь вступать в полемику, с силой ударил Вову…

Так, что тот налетел на тумбу и согнулся пополам, прикрывая рот.

Я застыла, в ступоре глядя на мужа, начавшего сыпать тихими проклятиями, но не поворачивающегося лицом…

Рука его будто что-то пыталась найти на столе…

– Забирай документы, деньги и жди в машине, – неожиданно произнес Никита, дотронувшись до моей руки. – Я скоро спущусь.

Он потянул к себе, заставляя выйти из угла, в который себя загнала… Машинально я сделала пару шагов.

– Я… – вновь открыла я рот, сжав в руках ключ, и тут же забыла, что хотела сказать, оглушительно завизжав.

Никита швырнул меня к стене, перехватывая руку Вовы, в котором он держал огромный мясницкий нож.

– Она останется здесь! – заорал Вова, пытаясь добраться то ли до меня, то ли до Никиты…

– В машину! Быстро! – рявкнул на меня Никита, на секунду обернувшись.

Вова с силой пнул его, но он успел поставить блок… шевельнул рукой, выбивая громоздкий нож, и тот со звоном упал на пол, чудом никого не поранив…

Замах… удар…

Я попятилась, задыхаясь, но не в силах оторвать взгляда…

Удар, уход, блок, стон боли.

То и дело слышалось, как с шумом кулак впечатывается в тело…

То и дело с губ Вовы слетали ругательства.

– Она моя жена! Она никуда не пойдет! – взревел он, столкнувшись со мной взглядом.

– В машину! – гаркнул Никита, вновь обернувшись и чуть не пропустив удар... – Живо!

Я вздрогнула от окрика и сорвалась с места. В руках оказалась сумка, к груди я прижала пальто, прикрывая порванную рубашку…

За спиной ударила железная дверь. Ступеньки лестницы шатались, ускользали из-под ног, но я боялась остановиться. Выход из подъезда показался мне светом в конце туннеля…

Ослепил он меня так же…

Я выбежала на улицу, столкнувшись с кем-то в проходе, суматошно извинилась и огляделась, выискивая машину Никиты.

Разум будто отключился. В голове были лишь инстинкты: сбежать, спрятаться.

Знакомый тонированный внедорожник стоял совсем рядом.

Защита, безопасность…

Дрожащими руками я разблокировала машину, залезла на заднее сидение с ногами, и закрыла дверь.

В салоне лучше не стало. Темно, тихо… Даже звуки детской площадки, едва слышимые мной сейчас – не спасали.

Меня трясло.

Меня знобило.

Наверное, нужно было привести соседей, привести помощь, но я не могла заставить себя даже голову поднять от коленей.

Проходили минуты, мысли начинали проясняться…

Вова кинулся с ножом на человека. С ножом!

По спине скользнул липкий страх.

Боже, а если он убьет Никиту? Из-за меня убьет! Я же его сама позвала…

А если Никита сейчас лежит на полу кухни и истекает кровью?..

Внутри все заледенело.

Нужно найти помощь. Привести хоть кого-то…

Я истерично всхлипнула, собираясь выскочить наружу и звать на помощь… Но в этот момент в окно постучали.

В голове мелькнули тысячи ужасов, тысячи вариантов… Например, как Вова, добравшись до меня, разбивает стекло и тащит обратно в квартиру… А там мертвый…

Всхлипнула, отгоняя видение и трясясь от страха, я повернулась к окну.

Никита! Боже, это был Никита…

Непослушными пальцами я дотянулась до ключа, снимая блокировку с машины.

– Ты… цел? – спросила я хриплым шепотом, как только он потянул на себя дверь.

На его лице появилась жесткая, непривычная усмешка.

– Да, Маш. И можешь не волноваться. Муж тебя больше не побеспокоит.

Не побеспокоит…

Я поверила Никите сразу. Безоговорочно.

Невозможно не поверить, когда тебе говоряттак.

В первый момент меня охватила радость. Не будет больше грозного рыка. Не будет незнакомых хищных взглядов, после которых одно желание – помыться. Не будет Вовы.

С души словно сорвался груз.

Я вновь повторила про себя его слова… и насторожилась.

«Не побеспокоит».

Взгляд скользнул по Никите.

Белая рубашка уже не выглядела так, будто ее только что отгладили. Ткань была мятой, галстук отсутствовал.