Лучше будь слизеринцем!

Пульс был нитевидным,* но всё-таки был; дыхание – частым и поверхностным. Он сжал и отпустил мочку уха Поттера, но цвет вернулся не так быстро, как должен бы. Проклятье! Чтобы мальчик не умер от шока, Северус согрел чарами помещение и превратил стул и пустую склянку в тёплое одеяло и подушку. Он полностью завернул Поттера в одеяло, добавил ещё согревающих чар и подложил подушку Поттеру под ноги.**

Опасность временно отступила, и теперь можно было на минуту отойти от Поттера и вызвать мадам Помфри через каминную сеть.

Северус задумался, какого дьявола Поттер бродил по коридорам до двух часов ночи: следящие чары в кабинете и общей гостиной показали, что мальчишка закончил свою отработку добрых пять часов назад. Отложив выяснение этого вопроса до более подходящего времени – но он обязательно добьётся ответа, чёрт возьми! – Северус в двух словах объяснил Поппи, почему требуется ее срочное присутствие, и попросил захватить с собой кроветворное зелье.

Лицо Поттера, белое как мел, было покрыто испариной, но лоб стал холодным. Пульс, всё ещё слабый, сделался ровнее, и мальчик до сих пор дышал, хотя в сознание пока не пришёл.

Появилась Поппи, и Северус рассказал ей про рану в груди и что именно он предпринял, чтобы предотвратить шок. Она кивнула и, вливая кроветворное зелье в гортань мальчика, воспользовалась чарами, чтобы жидкость попала в желудок, затем проделала то же самое со следующим зельем, в котором Северус узнал одно из собственноручно сваренных – снова кроветворное, только с дозой дофамина.*** В завершение она наложила специальные чары, повышающие содержание кислорода в воздухе над носоглоткой мальчика.

– Теперь мы можем только смотреть и ждать, – со вздохом проговорила Поппи. Она взглянула на Северуса. – Могу я узнать, что с ним произошло?

– Понятия не имею.

– Тогда расскажи всё, что знаешь.

Дыхание мальчика выровнялось, и когда Северус проверил пульс, он с радостью обнаружил, что тот стал более устойчивым, чем десять минут назад, хотя всё ещё слабым. Испытанное облегчение повлияло на разговорчивость Северуса, и он попытался проанализировать события, чтобы понять причины происшедшего. Он и сам чувствовал, что говорит не совсем связно:

– Я услышал сигнал тревоги, предупреждающий, что один из моих студентов открыл дверь в гостиную из коридора. Тогда я пошёл навести порядок и обнаружил Поттера, стоящего в центре комнаты с… с потерянным видом.

Он не мог подобрать подходящего слова, чтобы описать взгляд мальчика, когда Северус окликнул его. "Загнанный" – наверно, так...

– Я уже собирался спросить у него, какого дьявола он до сих пор не в постели, когда заметил, что его мантия залита кровью. Впрочем, он неплохо держался на ногах, и я повел его к себе, чтобы всё выяснить. Я был уверен, что...

Северус замолчал. Он был уверен: раз мальчик может идти, значит, с ним всё в порядке, и кровь на его мантии – чужая. Северус и предположить не мог, что мальчик истекает кровью! Неужели у Поттера начисто отсутствует чувство самосохранения?

– А потом? – нетерпеливо спросила Поппи.

– А потом я велел ему сесть, – Северус махнул рукой, – вон там и снять мантию с рубашкой, чтобы я мог проверить, не ранен ли он сам. Он снял, и оказалось, что ранен, и тогда я спросил, что стряслось, а он заявил, что не знает, и упал со стула.

– И у тебя нет никаких предположений, как он получил свою рану?

– Никаких!

– Ладно, Северус, не горячись, успокойся, – она посмотрела на мальчика. – Кстати, ты не знаешь, почему он сегодня не пришёл ко мне на осмотр?

– Не пришёл?! Маленький парши...

Поппи хмыкнула, не дав ему закончить:

– Я бы не стала сильно на него сердиться. Подозреваю, что за последние несколько дней он устал от моей компании. Не знаешь, он принимал укрепляющее зелье?

– Да, совершенно точно принимал.

– Хорошо, – она наклонилась и, проверив пульс, кивнула сама себе. – Его уже можно перемещать. Я хочу забрать его в больничное крыло.

– Отлично, – Северус заклинанием поднял тело мальчика и вышел из кабинета вслед за мадам Помфри, левитируя Поттера в сторону лестницы.

Они как раз поднялись на второй этаж, когда страшный грохот заставил их обоих шарахнуться в сторону. Палочка Снейпа была уже наготове, но его поразило, что Поппи мгновенно выхватила свою и, насколько могла, загородила плывущее тело мальчика.

Через несколько секунд обнаружился и виновник шума: из аудитории в конце коридора, визжа от радости, выпорхнул Пивз. Увидев их, он резко изменил курс; его смех переполняло невиданное торжество:

Разболелся наш Барон,

Ото всех укрылся он.

Пивз по Хогвартсу шныряет,

На Барона Пивз чихает!

– проверещал полтергейст и удрал, на прощанье метнув в них комок какой-то вязкой бледно-зелёной субстанции.

Северус инстинктивно нырнул в сторону и услышал позади сочный удар. Зелёная жижа быстро впитывалась в камни, оставляя лишь влажные пятна везде, где она соприкоснулась с поверхностью. Но те капли, что попали на трансфигурированное одеяло, обёрнутое вокруг Поттера, дымились и разъедали шерсть, словно кислота. Северус сердито потыкал палочкой в ядовитую эктоплазму:

– Scourgify!