Лучше будь слизеринцем!

У Поттера сделалось такое выражение лица, словно Северус не похвалил его, а, по меньшей мере, подарил ему звезду с неба.

— С-с-спасибо, сэр.

— Нé за что. Кажется, мистер Флинт начинает тренировку через пятнадцать минут, не так ли?

Гарри вскочил:

— Да, сэр. Спасибо, сэр!

На следующий день была назначена первая игра сезона, и Северус убедился, что его змейки проявляют приличествующий событию энтузиазм и настроены как следует поболеть за свою команду. Ещё он проследил за тем, чтобы игроки позавтракали. Невзирая на все отговорки нервничающих детей, Северус заставил их поесть. Первые матчи обычно длились часами, иногда до обеда или даже до ужина, и Северусу не хотелось, чтобы кто-нибудь из змеек ослабел во время игры из-за пропущенного завтрака. Поскольку оба ловца, и Гарри Поттер, и гриффиндорец Кеннет Таулер — или как его там — были новичками, матч грозил затянуться надолго.

Северус привел своих слизеринцев на квиддичное поле ровно в пол-одиннадцатого и поручил их заботе префектов, а сам отправился на трибуну для преподавателей. Команда уже час как была здесь, посвятив оставшееся до игры время переодеванию, обсуждению стратегии и взаимной накачке. Несколько первогодок, приятелей Поттера, смастерили транспарант-перетяжку «ПОТТЕРА В ПРЕЗИДЕНТЫ». Кто-то из них зачаровал буквы так, чтобы они меняли цвет с серебренного на зелёный и обратно. Не так уж плохо для сопливых первоклашек…

Без пяти одиннадцать команды вышли на поле. Поттер был слегка бледноват, но крепко стискивал свой Нимбус-2000. Северус уловил тот момент, когда мальчишка увидел надпись на плакате: он попятился, но потом улыбнулся и расправил плечи. Северус покачал головой. Все игроки в квиддич одинаковы.

Роланда Хуч выдала напутственную речь, сводившуюся к повторению заповеди «Играйте честно», которую слизеринцы привычно интерпретировали как «Не попадайтесь». И как обычно, она больше смотрела на Маркуса Флинта, чем на гриффиндорского капитана. Северус поморщился от такой вопиющей предубеждённости.

** Хуч с силой дунула в свой серебряный свисток. Пятнадцать мётел взмыли вверх, поднимаясь над полем всё выше и выше. Игра началась.

… — и квоффл переходит к Анжелине Джонсон из Гриффиндора — прекрасному охотнику и классной девчонке…

— ДЖОРДАН!

— Извините, профессор. **

Ну, конечно: Джордан из Гриффиндора, дружок проклятых Уизли, а это означает, что нет ни единого шанса услышать объективное комментирование. И, конечно же, в центре внимания комментатора исключительно только игроки гриффиндора, их владение квоффлом, их меткость, способность их ловца заметить снитч. И неважно, что слизеринский ловец гораздо лучше летает, глаз его зорче, а метла - круче.

У Северуса вызывало отвращение желание Макгонагалл любой ценой добиться даже незначительного преимущества — взять хотя бы её выбор комментатора. Это раздражало. Возмущало. Даже злило. Но Северус, следуя истинно слизеринскому стилю поведения, не позволил ни одному из этих чувств отразиться на своём лице и твёрдо настроился насладиться игрой, не смотря ни на что.

И ему бы это удалось, если бы Поттера не попытались убить.

Гриффиндор вёл в счёте десять-ноль, — к глубокому разочарованию одной четверти болельщиков — когда снитч показался в первый раз. Поттер ринулся к нему, входя в крутое пике. Он опередил Тауелсона, который тоже заметил золотой мячик. Тогда Уизли одним отточенным слаженным движением подрезали Поттера под таким углом, что тот был вынужден войти в поворот на большой скорости, иначе бы завалился на близнецов. Поттер слегка не вписался в вираж; древко Нимбуса, задев одного из рыжеволосых уродов, рыскнуло, и Гарри на несколько мгновений потерял контроль над метлой.

Флинт апеллировал к Хуч, но она покачала головой, не назначив штрафной, хотя налицо было грубое нарушение правил.

Проклятая предвзятость.

Это случилось, когда другой бладжер пронёсся в опасной близости от головы Поттера. Его метла - идеальной формы, великолепно сконструированная, новинка и вершина в линейке Нимбусов (Снейп прочувствовал это до самой глубины своего кошелька) — резко накренилась, и у Северуса едва не остановилось сердце, когда он увидел это. Поттер забрался так высоко в небо, что далеко не каждый зритель мог разглядеть его с трибун. И далеко не у каждого зрителя перехватило дыхание, когда Поттер с выражением откровенной паники на лице обеими руками вцепился в метлу и сжал ногами самый конец древка.

Метла снова совершила рывок, и Гарри едва не сорвался вниз. На трибунах послышался ропот — болельщики заметили, что метла Поттера зигзагами рассекает воздух, делая резкие скачки, словно пытается его сбросить; падение с такой высоты стало бы для Поттера фатальным. Внезапно метла закрутилась вокруг своей оси, словно катящийся бочонок, и резко дернулась. Поттер повис на одной руке, пытаясь вскарабкаться обратно.

Похоже, кто-то здесь, как и Северус, очень пристально следил за Поттером, потому что этот кто-то заколдовал метлу. Кто-то, очень хорошо владеющий темной магией.