Лучшая версия меня

Мой инструктор Клаудия разбила наш урок на две части, сначала показывала мне несложные упражнения, в основном на растяжку, а потом делала мне массаж, при этом тоже тянула меня и тянула. Очень аккуратно, часто останавливаясь и спрашивая, все ли в порядке. Терпимо ли? Нет ли острой боли? Мне после Космонавта терпимо было все. Клаудия быстро меня раскусила, и эта моя фраза: «Мы же детей рожали, стерпим все», – ее крайне удивила. Она специально остановила занятие, чтобы серьезно со мной поговорить.

– Боль бывает разная: полезная и бесполезная. Нагрузку организму давать нужно, и это не всегда удовольствие. Нужно преодолевать – это обязательно. Но и свой организм нужно слушать. Он подскажет, в какой момент следует остановиться. Дать организму отдохнуть, немного подышать, восстановить работу сердца и продолжить тренировку дальше. Обязательно продолжить. Острой боли быть не должно. Немедленно останавливаемся.

Советы, которые я получила от Клаудии, были бесценны. И главное, что она мне сказала:

– Ты обойдешься без операции. Но ты должна заняться пилатесом. Серьезно. На постоянной основе. И ты себя вытянешь.

Совет

Любая тренировка должна иметь начало (разогрев), собственно тренировку и окончание. Расслабление. Все с любовью к телу.

9. Хороший тренер – кто это?

И я опять купила абонемент в фитнес-клуб. И тут уже я его не просто купила, я нашла клуб, где был тот самый пилатес. Я не пропускала тренировок, занималась три раза в неделю, как стояло в расписании клуба. Причем сразу подошла к тренеру, сказала, что есть проблема, определенные упражнения я делать не в состоянии, я буду идти за ней, но медленно.

Хороший тренер, увидев новенькую, всегда поинтересуется и как зовут, и какие есть предпочтения, и что и как. А еще – он присматривается. Какие упражнения даются тебе легче, какие сложнее, сам увидит проблемы и не будет настаивать: «Ну давай еще. Ну еще!» У хорошего тренера грамотно составлены тренировки, и они должны соответствовать всем уровням подготовки. Нам кажется, что вроде сложно, а на самом деле для всех возможно.

Очень важно правильно оценить возможности своего организма. Не переоценивать, но и спуску не давать.

К сожалению, опять у меня все пришло через страх. Пока меня не напугать, я собой серьезно заниматься не начинаю. Да, перспектива операции напугала меня сильно. И я начала суетиться. Неправильно это. Ну уж как есть. Могла ведь просто лечь на диван. В конце концов, бюстгальтер можно перевернуть и спереди застегнуть, и вполне можно жить, управляя одной рукой.

Мне такая жизнь не подходила. И потом, я понимала, организму только дай волю. Начнет расслабляться, не заметишь, как уже и вторая рука перестанет подниматься.

С тренером Олей мы сразу нашли общий язык. Ее упражнения мне очень даже подходили. Комплекс, ею составленный, был для всего организма. И она его не меняла. Три раза в неделю и дальше мы делали одни и те же упражнения в одной и той же последовательности. Кого-то это не устраивало: «Скучно. Одно и то же. Уже наизусть выучили».

Для меня это было то, что необходимо. Я делала из недели в неделю этот комплекс и видела прогресс. Чувствовала, что рука поднимается выше, вот я уже и за спину могу ее завести, и до локтя достать. Я занятия не пропускала, всю свою жизнь построила вокруг этих тренировок.

Группа у нас была сплоченная, мы уже вовсю беседовали в раздевалке, обсуждали Олину жизнь. Во время наших тренировок Оля успевала нам и упражнения показывать, и своими жизненными проблемами с нами поделиться. Жизнь у нее была сложная, в то время она как раз вступила в бракоразводный процесс. Я видела, как по мере продвижения процесса Оля становилась все тревожнее и грустнее. И если раньше она бодро говорила: «На фига мне такой муж», потом уже только пожимала плечами. В итоге пришла вся зареванная.

– Все, девчата! Развели.

В тот день толком нам позаниматься не удалось. Какие уж тут занятия? Коллектив у нас был дружным, за Олю мы все переживали, успокаивали нашего чудесного тренера как могли.

Мы наперебой напоминали про известные нам недостатки ее мужа (Оля в сердцах делилась сокровенным), но она все равно плакала. Вспомнила вдруг про сына-подростка и впервые рассказала, что отцом муж был совсем даже неплохим. И на горизонте замаячила разлучница. Что мы могли сказать? Дело сделано. Кто-то говорил, что только вперед, кто-то предлагал все начать сначала. Я молчала, что тут скажешь. Как же так сделать, чтобы все-таки сначала подумать, а потом уже идти на такие решительные действия? Как было про сына раньше не вспомнить?

Олю через какое-то время уволили из спортивного клуба. Почему? Мы даже письмо в ее поддержку писали. Но, видимо, был крот в нашем дружном коллективе, который на Олю нажаловался. Мы же сюда заниматься ходим, а не истории слушать.