Лучшая доля

Тяжело выдохнув, Светлана Игоревна взглянула на часы. Время обеда, Амрит задерживался или же сегодня не смог. Нужно было позвонить и уточнить. Клиентов сегодня тоже было мало, и госпожа Богомолова заскучала. Наверное, поэтому решила полить фиалки и не заметила, как открылась дверь и вошёл долгожданный манаукец. Она осторожно срезала пожелтевший лист, когда крепкие руки сжали её бёдра.

— Я надеюсь, вы столь прекрасны сегодня именно для меня, — промурлыкал Амрит, любуясь серыми глазами Светланы, в которых лёгкий испуг быстро сменился радостью.

— Да, для вас.

Положив ножницы и лист на поднос, женщина легко стряхнула землю с рук и, привстав на носочках, подарила манаукцу лёгкий поцелуй.

— Я согласна, — немного скромнее, чем она репетировала перед зеркалом, произнесла давно заученную фразу.

— Что? — опешил Амрит, не веря своим ушам.

— Я согласна, — более уверенно повторила Светлана Игоревна, ожидая взрыва радости, но вместо этого ши Семионт отошёл к её столу и сел в кресло.

— Ты серьёзно? Не обманываешь? — уточнил он, от потрясения перейдя на ты.

А госпожа Богомолова всплеснула руками.

— Да куда серьёзнее, — начала она свою отповедь. — Ты все тесты прошёл, задарил меня подарками, зацеловывал меня при каждом удобном случае и, конечно же, моё сердце дрогнуло. Никто бы не выдержал такой долгий период ухаживаний, а ты выдержал, и я думаю, готов и дальше ждать.

— Да, готов, — вскочил манаукец, полный решимости.

Светлана улыбнулась, подошла к нему и обняла за талию.

— Вот поэтому я говорю тебе да, я выйду за тебя замуж.

Амрит пригладил волосы любимой, заключая её лицо ладонями в объятия, и еле сдерживал рвущиеся наружу чувства. Его холодная, строгая леди оттаяла, полюбила и согласна стать его навсегда.

— Я люблю тебя, — хрипловато шепнул он, медленно склоняясь за поцелуем.

Он не был готов к тому, что осада закончится столь внезапно, но обычно так и бывает, всё самое чудесное происходит неожиданно, и тем ценнее и прекраснее такие моменты, запоминающиеся на всю жизнь. Амрит готов был навечно сохранить в памяти образ своей прекрасной госпожи в алом платье, с искрящимися от радости глазами, чьё сияние затмевало блеск драгоценных камней.

Манаукец тягуче медленно целовал любимую, боясь выпустить её из своих рук. С этого дня и до самой смерти он отдавал себя ей. Даже если она откажется от него, он готов был вновь развернуть военные действия и устроить ей осаду по всем правилам военного искусства. Сладкая, строгая, мягкая и добрая, многогранная, как самый дорогой самоцвет во вселенной.

— Люблю тебя, — повторил он уже сотый раз, покрывая поцелуями лицо любимой, — Люблю.

А Светлана молча улыбалась, радуясь своему плавильному выбору. Даже если тесты говорили об обратном, даже если психопортреты были несовместимы, даже если жизнь придётся начать заново, она была уверена, что не ошиблась и не пожалеет никогда.

Глава 12

Сколько тайн хранит каждый человек? Десятки, тысячи или миллионы? Существует ли такой человек во вселенной, который не скрывал хотя бы одну тайну? Ведь даже моя добрая милая младшая сестра грела свою тайную любовь под сердцем, никому о ней не говоря. У меня тоже были свои секреты, особенно от Вилорга, который возомнил себя моим мужем. Лишь изредка напоминал, что покровитель у меня Шандар, когда злился на очередную вылазку. Причём пытался этим воззвать к совести. Эх, где она, моя загулявшая? Мне не было стыдно за свои тайны. Не было стыдно и Вилоргу, которому по долгу службы приходилось хранить чужие скелеты в шкафах. И уж тем более свои секреты оказались и у Розы.

— Где Роза? — с этого начал наш разговор Шандар, позвонив мне рано утром, примерно часов в шесть.

Я не успела накрыть голову Феропа одеялом и теперь густо краснела, словно меня отец поймал за непотребством.

— В плане где Роза? — удивлённо переспросила, придерживая одеяло на своей груди и пыталась понять, что я сделала опять не так, что ко мне обращались в таком тоне. — Дома, наверное, а ты где?

Но узнав гостиную в особняке Понтера, протянула:

— А-а-а, дома. То есть как где Роза? — подобралась я, окончательно просыпаясь. — Её что, нет?

Мой незадачливый любовник, не скрываясь, сел в кровати, встревоженно посмотрел на голограмму Понтера.

— Понятно. Вилорг, ты мне нужен.

Вот так вот начался самый страшный день в моей жизни. Это я поняла к его концу, когда сидела в особняке в кабинете Шандара и обнимала в голос рыдающую Лилию.