Лучшая доля

— Хватит повторять это слово, — осадил меня Вилорг. — Это просто дружеская поддержка. И мы не бабы, дальше меня информация не пройдёт. Ты же просто догадалась.

— Мне важно знать, о чём вы с ним говорили.

Даже не столько о чём, а как много доверяет Шандар Вилоргу. Всеми ли подробностями интимной жизни делится или так, общими словами.

— Угомонись, всё равно не расскажу ничего. Это только между нами с Шандаром.

Я испуганно спохватилась и робко уточнила:

— А о том, что мы с тобой переспали, рассказал ему?

Вилрог покачал головой, грустно вздохнув.

— И не рассказывай, — попросила я его, накрыв ладонью его предплечье. — Прошу.

— Почему? — сухо уточнил манаукец, а я густо покраснела.

— Потому, — недовольно буркнула и опустила голову.

Но Вилорг поднял моё лицо, больно ухватив за подбородок.

— Почему? — настойчиво повторил вопрос.

Я ещё тяжелее вздохнула, скривила губы.

— Да потому что неприлично. Понятно же, что ни тебе, ни мне обязанности не нужны и этот секс был минутной слабостью.

— Вот как? — изумился он.

— А что нет? — робко уточнила, но заметила лишь надменность, блеснувшую в алых глазах. — По тебе же видно, что ты не хочешь вешать на себя обузу в лице ущербной. Так что и не стоит никому ничего рассказывать.

— То есть секс со мной тебя ни к чему не обязывает? — не говорил, а бетонные плиты клал мне на сердце. Лгать не могла, но и чувство собственного достоинства умирало в страшных муках, не готовое так просто сдаться.

— Секс с тобой, конечно же, великолепен, но не думаю, что у нас он выльется во что-то большее. Ты не можешь терпеть меня, я практически вынудила тебя со мной перепихнуться.

— Что? — остановил меня манаукец, гневно нахмурившись.

— А то, я прекрасно вижу твоё ко мне отношение и поверь…

— Какое отношение? — опять остановил меня манаукец.

Презрение так и кривило его губы.

— Всё, поняла, молчу. А ты иди, занимайся своими делами. Мне сегодня никуда не надо, выходной как-никак.

— Не решай за меня, Маргарита, — стальной голос Вилорга пробудил стайку испуганных волн, пробежавших по спине.

Я не подумала, что он может обидеться на правду. Но, видимо, перегнула палку, так как оказалась прижата крупным телом манаукца к матрасу, а его алый взгляд прожигал во мне дырку.

— Я сам решаю, как к тебе относиться, что с тобой делать и говорить ли кому-либо о нас или нет. Ты же привыкай, что теперь я в твоей жизни буду непрестанно.

— Чего? — как можно более дерзко и храбро протянула, хотя смелости во мне не было. Манаукец мне словно угрожал, только чем? Я не поняла.

— Ты обещала выдержать двадцать раз, осталось еще восемнадцать.

— А потом что? — я превратилась в приставучего ребёнка, который никак не отставал от взрослого дяденьки, знающего намного больше, чем он.

— Потом… — усмехнулся Вилорг, наклоняясь к моим губам, — посмотрим.

Утренние поцелуи после бурной ночи — это хуже чем зарядка, ни обнять, не проявить инициативу. Всё болело, но заботливый манаукец ловил любое изменение в моём лице, подстраиваясь так, чтобы мне было комфортно. В итоге я оказалась подмята под его тело, внизу живота всё опять радостно пело, разгораясь огнём желания. А Вилорг, ласково целуя, спускался всё ниже, играя языком с моими сосками, прокладывая запутанную дорожку из поцелуев к пупку, от него еще ниже, пока не оказался между раздвинутых ног.

— Ой, ой, — попыталась я остановить его, подумав об элементарной гигиене. — Мне в душ надо, — жалобно шепнула, смутно понимая, что не чувствую себя грязной, словно я и не занималась сексом. Даже понюхала руку и в сомнении пробормотала: — Или не надо?

— Не надо, — заверил меня Вилорг, — я помыл тебя, прежде чем уложить в кровать.

— И я не проснулась? — удивилась в ответ, вздрагивая от осторожных ласк мужчины. Его пальцы блуждали между складочек, словно невзначай задевая бугорок клитора.

— Ты была одурманена унжирским афродизиаком, поэтому и проспала двенадцать часов.

— Одурманена? — удивилась в ответ, вспомнив, что вчера Вилорг об этом несколько раз говорил.

— Да, это оправдывало твоё поведение. Но сейчас ты в здравом уме и можешь остановить меня, если не хочешь.

Я закусила губу, переживая очередную волну дрожи. Вот ведь искуситель — останови меня. Да конечно, разбежался. Ещё тогда, лёжа на столе в клубе, я мечтала, чтобы он поиграл со мной, подарил особенное наслаждение.

— Не хочу… — медленно растягивая слова, выдохнула, внимательно следя за тем, как каменеет лицо Вилорга. Да, я любила дразнить его и получала от этого гамму непередаваемых ощущений, — … останавливать.

Закончив, я упала на подушку и шире раздвинула ноги. Да не хотела я останавливать его, наоборот, полностью отдаться ему, вот в чём была моя цель. И я достигла её со стоном, вырвавшимся наружу, когда горячий язык медленно лизнул клитор.