Лучник

Правил у муров никаких нет, и никогда не было. Им что ребёнка на запчасти разобрать, что беременную женщину изнасиловать и зарезать, что спи… украсть у своих покровителей то, что плохо лежит. За что, собственно говоря, они сами часто ложатся под нож хирургов-внешников. Далеко не по собственной воле, разумеется.

Правило в отношении внешников и муров только одно и звучит оно просто: убей внешника и мура. Общаться с ними нельзя ни под каким предлогом.

Платон слушал незнакомку и относился к её словам как к народным сказкам. Мозг девушки, накачанный наркотиками, и не такое может придумать, но теоретически допустить копирование объектов на определённой территории Платон мог. Тем более что в этом случае, всё становилось на свои места. И мгновенное изменение климата, и известные и неизвестные Платону растения субтропического пояса, и даже поведение грысей – всё вкладывалось в стройную логическую цепочку этого необычного рассказа.

Не сильно поверил Платон и в легенду о появлении этих споранов и гороха – странных виноградин и не менее странного сахара. (Они вырастают в затылках монстров – чем больше тварь эволюционировала, тем больше подарков с неё можно взять).

Оказывается, серо-зелёные виноградины (спораны) надо растворять в водке, разбавлять водой, процеживать через марлю и пить тогда, когда потребует твой собственный организм, но не меньше двух раз в день. Странный сахар под названием «горох» надо растворять в уксусе, гасить мерзкий уксусный вкус содой, так же процеживать и тоже употреблять внутрь, но необязательно, а «жемчуг» можно глотать и так.

Последние две позиции дают развитие очередных странностей «Улья» под названием «дары». Но с этим, кому как повезёт: кто предметы может копировать (ксеры), кто правду от лжи отличает (ментаты), кто живым радаром работает (сенсоры), а кто может пушинку взглядом со стола поднять или измерить температуру собственного тела без градусника.

И вообще этих даров вагон и маленькая тележка – Платону при их перечислении Ликой стало откровенно скучно. Уж больно сильно это было закручено. Но чего только в жизни не бывает?

Те же сверхспособности, о которых столь необычно поведала незнакомка, не вызвали у Платона такого сильного внутреннего отторжения. Ну, способности … ну, сверх – живой организм ещё и не на такое способен, а если его развивать, то и подавно. Грыси этому яркое подтверждение. Да и на Африканском континенте кое-что Платону повидать удалось. Скажем так – не слишком обычного. Одни колдуны – брохондогоры чего стоят. Те ещё затейники с ног до головы, обвешанные человеческими костями.

А вот известие о сверхбыстрой регенерации и отрастающих конечностях Платон сразу принял на веру. Слишком быстро пленница с оторванными выше колен ногами и отрезанными пальцами пришла в себя. Да и, так называемые муры, добавили девушке достаточно серьёзных повреждений – всё тело было в глубоких, в некоторых местах до костей, порезах.

Но, несмотря на тяжёлые ранения и потерю нижних конечностей незнакомка прямо на глазах приходила в себя и уже сама ела и пила и вечером даже самостоятельно сменила себе памперс. Утром и днём памперсы менял Платон – регенерация регенерацией, а ускоренный обмен веществ, подстёгнутый ударными дозами лекарственных препаратов, никто не отменял, и переработанная организмом жидкость удалялась естественным путём.

Правда, помимо медикаментозного лечения, девушка очень много пила этого самого живчика из самых разных фляг, что надёргал с трупов Платон. Лика сказала, что это питьё подстёгивает регенерацию. Запах напитка был ужасающий и практически всегда алкогольный, а сам алкоголь в этих коктейлях попадался самый разнообразный.

Платону регенерация была не нужна, поэтому жидкость его не заинтересовала, а девушка не сильно настаивала на его приёме. Сказала, что Платону это необязательно.

Имперский егерь не был специалистом по алкогольным напиткам, но вот отставному гранд-прапорщику приходилось пробовать всякое. От дедовской семидесятипятиградусной брусничной настойки до достаточно экзотической на африканском континенте водки со змеёй внутри.

Откуда такая нарядная бутылка взялась за походно-праздничным столом, никто из сослуживцев Платона особенно не вникал – накатили и забыли. Тем более что досталось каждому по напёрстку, а право выпить они в тот вечер имели полное и законное: и обмывали награды, и поминали погибших. На войне эти два события случаются достаточно часто и не менее часто одновременно.

Ах, простите! Конечно же, не на войне, а на миротворческой операции объединённого мирового альянса, а по-простому МООМА. Некоторые шутники называли этот бардак «грёбанной мамой», но у пластунов сие название не прижилось.