Лучи смерти

— Одно движение — и я вас пристрелю, как пса! — вскричал Грей и в руке его угрозой блеснул маленький «Кольт».

— Говорите, где она? Мне все известно! Я считаю до трех — и стреляю! Раз… Два!..

— Постойте, черт вас побери! — сердито запищал доктор, — вы положительно сумасшедший, и вам не место в моей лечебнице! Если вы говорите о высокой брюнетке, которую мне привез какой-то странный, незнакомый мне тип, то она здесь, у меня, в комнате номер одиннадцать! Но имейте в виду, что у меня психиатрическая лечебница, и мне привозят разных людей! Привозят их родственники! Я ни за что не отвечаю!

— Довольно болтать! — перебил его Грей, — ведите меня к ней, или я…

Доктор испуганно взглянул на него, поспешно заскользил к обитой войлоком двери, достал из кармана ключ, вложил в замочную скважину и распахнул дверь.

— Смотрите, она ли это? Не ошибаетесь ли вы, джентльмен? — спросил он.

Долли на свободе

Прежде чем Том Грей успел заглянуть в комнату, оттуда вихрем вырвалась Долли. Увидев Грея, она сначала опешила от неожиданности, потом бросилась к нему, схватила обе его заскорузлые руки и взволнованно забормотала:

— Том! Ты! Ах, как я счастлива! Это был такой ужас! Я чуть не умерла от тоски и скуки! Но что это значит? Я ничего не понимаю!

— Пойдем, Долли! — спокойно отозвался Грей, ласково сжимая ее руки, — потом поговорим!

Долли схватила его под руку, и они направились к лифту.

— Даю честное слово, я тут не при чем… Я — врач-психиатр, ко мне привозят разных людей. Некоторые сначала кажутся вполне нормальными. Я ничего не знаю и ни за что не отвечаю! — испуганно бормотал Барлоу, семеня за ними ногами.

— Ладно, уймитесь, почтеннейший доктор! Вы мне надоели! — презрительно бросил ему Грей, захлопывая перед его носом кабинку лифта.

Через минуту Том Грей и Долли, тесно прижавшись друг к другу, мчались в каретке «такси» к дому профессора Монгомери.

— Я провела пять ужасных дней в этой тюрьме! — рассказывала с нежной улыбкой Долли. — Мне казалось, я пробыла целую вечность в этом ужасном месте. Понимаешь, Том, гробовая тишина, полное одиночество и неизвестность! Комната — как гроб! Три раза в день в круглое отверстие двери какой-то отвратительный негр в белом халате передавал мне пару яиц и кусок хлеба. Я пыталась с ним заговорить, но он молчал, как рыба, выброшенная на берег. Отвратительная рожа была у этого черномазого. Я так счастлива, что вырвалась оттуда и снова вижу тебя! Прямо, не помню себя от радости! Но что это значило, Том? Почему я попала в этот вертеп, и как ты очутился там?

— Тебя, очевидно, похитили, Долли… — нежно заглядывая ей в глаза, тихо ответил Грей. — Я приехал сегодня утром из Блеквиля и узнал о твоем исчезновении от тетушки Джен. Совершенно случайно встретил шофера, который тебя отвозил к этому негодяю Барлоу, и от него, тоже случайно, узнал о твоем местопребывании. Но кто же был тот рыжий тип, с которым ты уехала, и почему ты поехала с ним?

Долли молча достала из кармана кофточки письмо и подала ему.

— Конечно, я после догадалась, что почерк твой подделали! — проговорила она, смеясь, — надеюсь, ты не ревнуешь, милый Том!

— Ничего не понимаю! — пожал широкими плечами Грей. — Скажи, Долли, у твоего отца есть враги?

— Не думаю! — быстро ответила девушка, — он давно живет нелюдимом, ни с кем не встречается и всецело занят своей лабораторией.

— Может быть, Долли… — нерешительно начал Том и, помолчав, выпалил, — за тобой кто - нибудь ухаживал?

— Ага, сэр, вы начинаете ревновать! — весело смеясь, вскричала девушка. — Ну, на этот счет вы можете быть покойны! Я люблю некоего Тома Грея и не интересуюсь другими мужчинами.

— Ты меня не поняла, Долли! — покраснел Грей, — я не то хотел сказать. Но, может быть, кто-нибудь тайно влюбился в тебя и вздумал тебя похитить!

— Ах, какой ты глупый! — расхохоталась Долли. — Это в Нью-Йорке такие испанские страсти и романтические натуры? Не говори чепухи, милый Том! Когда я была в отвратительной конуре, ко мне заглядывали в отверстие двери только скверная рожа негра и не менее скверная рожа этого доктора. Может быть, кто - нибудь из них влюбился в меня? Это было бы забавно.

— Да, здесь что-то другое! — задумчиво пробормотал Том и быстро добавил, — ну, ладно, не будем ломать голову над этой загадочной историей. Ты — на свободе, я — с тобой, это самое главное! Мне нужно поговорить с тобой серьезно, Долли; я за этим приехал. Завтра утром я уезжаю.

— Как! Ты завтра уже едешь? Почему завтра? — опечалилась девушка.

— Так надо. У нас в Блеквиле назревают важные события… — серьезным тоном ответил Грей. — Как тебе известно, я состою секретарем заводской ячейки Всемирной Ассоциации Рабочих, и мое присутствие там необходимо. Я еле вырвался на одни сутки. Наш город — бочка с порохом, в которую с минуты на минуту упадет искра. Притеснения и наглость капиталистов за последнее время стали нестерпимы. Заработная плата урезана до невозможности, и рабочие влачат полуголодное существование, шатаясь от слабости у станков. Безработица принимает колоссальные размеры; число безработных растет с каждым днем.