Ложь во спасение

Наконец, слишком устав, чтобы и дальше открывать фальшивые двери, она приняла душ и приготовилась ко сну. Когда вышла из ванной, Лукас… Стив, с отчаянием напомнила она себе, уже растянулся на кровати, наполовину раздетый.

Джей посмотрела на запертую дверь.

– Разве мы не делали этого раньше?

Он встал на ноги, поймал ее руки и притянул к себе.

– С одним различием. Большим различием.

Он пах мылом, кремом для бритья и мужским мускусным ароматом. Джей цеплялась за него, прижимая лицо к его шее, чтобы вдохнуть этот особенный запах. Что она будет делать, если он уедет от нее? Жизнь станет бесцветной, навсегда неполноценной. Она медленно провела руками по широкой груди, поглаживая пальцами жесткие вьющиеся волосы, ощущая тепло его кожи и мощь мускулов. Он настолько твердый, что пальцы не углублялись в плоть. Озадаченная, она для пробы нажала на предплечье так сильно, что ногти побелели, но эффект получился незначительным.

– Что ты делаешь? – с любопытством спросил он.

– Проверяю, насколько ты твердый.

– Милая, ты выбрала неправильное место.

Ее лицо засветилось от смеха, когда она быстро взглянула на него снизу вверх.

– Думаю, что знаю и все другие места.

– Вот как? Есть одни места, и есть совсем другие места. Некоторые места нуждаются в гораздо большем внимании, чем остальные.

Разговаривая, он потихоньку теснил ее к кровати. Он уже был возбужден, отвердевшая плоть прижималась к ней. Джей опустила руку вниз и обхватила бугор под джинсами.

– Это место нуждается во внимании?

– В очень большом внимании, – заверил он и уронил обоих на кровать.

Он ощущал движения ее ног и как ее бедра становятся колыбелью для него, и веселье полностью исчезло из глаз, оставив их жесткими и суженными. Этот взгляд заставил Джей затрепетать в томительном ожидании.

Она подняла на него глаза, лицо стало мягким и светлым, когда его руки начали нежно двигаться по ее телу.

– Я люблю тебя, – прошептала она, а в сердце отозвалось: Лукас.

Следующее утро было превосходным, как будто мир изменился за ночь, но мужчина не смог бы с уверенностью указать на различие. Странно знакомое чувство, словно он наконец-то в мире с самим собой. Джей в руках, блестящие золотисто-каштановые волосы, спутанные на его плече. Если бы они были дома, он бы встал, подбросил поленьев в огонь и вернулся в кровать, чтобы заняться любовью с утра пораньше. Вместо этого придется идти в собственный номер, побриться и переодеться. Черт бы побрал Фрэнка. Он заказал отдельные комнаты, зная, что им нужна только одна. Но Джей не похожа на других женщин; Джей особенная, и, возможно, действия Фрэнка были данью ее особенности.

Другие женщины. Мысль ворочалась в голове после того, как он покинул Джей и вернулся в собственную комнату к резкому предрассветному холоду. Память возвращалась, но не единой вспышкой, как по щелчку выключателя, а несвязными кусками и обрывками. Всплывали лица и имена. Вместо ликования мужчина ощущал растущую тревогу. Он не сказал Фрэнку, что память возвращается; он подождет, пока та действительно вернется, а пока есть время просчитать ситуацию. Осторожность его вторая натура, так же как автоматическая привычка проверять комнату, чтобы удостовериться, что никто не заходил сюда в его отсутствие.

Он принял душ и побрился, и, пока брился, пристально смотрел на свое лицо в зеркале, пытаясь найти в отражении собственное прошлое. Как можно узнать себя, если лицо изменено? Как он выглядел раньше? Он задавался вопросом, есть ли у Джей его старые фотографии, если она вообще что-то оставила. Но женщины имеют склонность хранить вещи, а их развод прошел без вражды, так что, вероятно, она не порвала какие-то снимки, которые у нее были. Возможно, их просмотр даст нить к прошлому.

Черт, и что из этого? Он с отвращением уставился на себя. Он не помнит Джей или Фрэнка; так почему должен вспомнить прежнее лицо? Лицо, которое он знал, было тем лицом, что он видел сейчас, и он ничего не выиграет, просмотрев старые фотографии. Он выглядит так, будто слишком много раз играл в футбол без шлема.

И все-таки ощущение осталось, что он на грани... чего-то. Все внутри, просто вне досягаемости.

Это слегка раздражало, как и непринужденность, с которой он надевал наплечную кобуру, и привычное ощущение оружия в руке, пока он проверял его, а затем убирал на место. Непринужденность и привычное ощущение были внутри и прежде, но теперь стали какими-то другими, словно связь между прошлым и настоящим возвращалась. Скоро. Все случится скоро.

День был ничем не примечательный, но предчувствие не покидало. Они встретились, чтобы позавтракать; потом он и Фрэнк заехали в оптику забрать очки. По пути назад Стив спросил:

– Вы нашли наконец этого парня – Пиггота?

– Еще нет. Он всплыл месяц назад, но снова ушел в подполье, прежде чем мы смогли добраться до него.

– Он действительно так хорош?

Фрэнк заколебался.