Ложь во спасение

– И мне кажется, что ты хорошо постаралась, чтобы покончить со всем этим и начать строить жизнь заново, так, как хочется тебе. Или тебе этого не хочется? Я имею в виду нас с тобой. Это будет тяжелым известием, потому что я в тебя влюблен. Но то, что я в тебя влюблен, не означает, что я буду здесь стоять и терпеть, как ты ставишь меня на одну доску с каким-то негодяем, который тебя обманывал, использовал и подорвал твою веру в себя и людей. К этому я не готов. И то, что я о тебе забочусь – как заботился бы любой неравнодушный человек, – не означает, что меня можно взять и вот так задвинуть, чтобы тебе, черт возьми, было легче дышать.

Он убрал рулетку в карман своего пояса с инструментами.

– Разбирайся, с чем тебе там надо разбираться. Я с твоей мамой свяжусь.

Он прошагал мимо нее и вышел за дверь, не дав ей опомниться. Он так и не повысил голоса – по сути дела, он говорил так спокойно, что у нее побежали мурашки и ощущение было, будто ее отхлестали.

Как он может говорить ей такое? Разговаривать таким тоном? А потом взять и уйти? Он затеял ссору, вот как это называется, а потом ушел, не дав ей возразить или оправдаться.

Она не обязана это терпеть!

Шелби решительно вышла из постирочной – и видит бог, она все выскажет маме, потому что все это сильно смахивает на то, что Ада-Мей специально затеяла эту историю, чтобы ее дочь пообщалась с мужчиной, которого она для нее выбрала. Или она плохо знает Аду-Мей Донахью-Помрой?

Нет, она знает ее прекрасно.

К несчастью, Шелби замешкалась – или это Грифф был чересчур стремителен, потому что она не успела дойти до парадной двери, как его машина отъехала.

Ну и отлично, сказала она себе, вышагивая по комнате. И к лучшему. Надо только успокоиться и потом ответить. Неважно, что.

Щеки у нее горели, она вошла в ванную и плеснула на лицо холодной воды.

Она его не на шутку рассердила, таким она его еще не видела.

Потому что они встречаются всего пару месяцев, напомнила она себе. Она права, надо притормозить. Надо чуточку сдать назад.

Потом она уткнулась лицом в полотенце.

Он сказал, что влюблен. Эта мысль наполнила ее до краев – и вновь опустошила. Ей захотелось разрыдаться. Захотелось прижаться к нему так крепко, как если бы от него зависела вся ее жизнь.

Нет, сейчас об этом думать нельзя. Нельзя – и все. Она слишком измотана, чтобы сейчас об этом думать. А он был слишком взбешен, чтобы мыслить разумно.

Она пойдет прогуляться, вот что она сейчас сделает. Прогуляется и прояснит мозги. И поговорит с Эммой-Кейт. Непременно надо поговорить с Эммой-Кейт.

Шелби начала спускаться. Нехотя. Но когда она увидела, что входная дверь открывается, то бросилась со всех ног.

– А теперь ты меня послушай! – начала она, но осеклась, увидев Форреста и за его спиной – двух мужчин в черных костюмах.

– Кто это тебя так распалил? – как ни в чем не бывало бросил Форрест. Но поскольку ему навстречу только что пронесся пикап Гриффа, об этом несложно было догадаться.

– Я собиралась… пройтись.

– С этим придется повременить. Познакомься: спецагенты ФБР Боксвуд и Лэндри. Им надо с тобой поговорить.

– Ладно.

– Принеси-ка нам чего-нибудь холодненького, – перебил Форрест.

– Да-да. А вы проходите, пожалуйста, и присаживайтесь. Я сейчас.

Он отослал ее на кухню, чтобы дать время прийти в себя и собраться с мыслями, и она постаралась использовать этот шанс. Плохи, наверное, дела, подумала Шелби, разливая по стаканам холодный чай со льдом и по привычке добавляя в них по веточке маминой мяты с подоконника. Чтобы в дом явилось ФБР? Видать, дело серьезное. Она поставила стаканы на поднос, положила рядом салфетки и достала тарелку для глазированного печенья, которое мама держит для нежданных гостей.

ФБР – никакие не гости, подумала она и убрала тарелку на место.

До нее доносился голос Форреста, он что-то рассказывал о рафтинге в здешних горах и как его брат Клэй любит полихачить, когда выдается время.

Когда Шелби вошла, один из фэбээровцев, тот, что был выше ростом, встал и перехватил у нее поднос.

– Спасибо, – произнес он с отчетливым говором жителя Джорджии.

Высокий, отметила про себя Шелби, поджарый – если не сказать, долговязый, – смуглая кожа, темные глаза, темные волосы коротким бобриком.

Он поставил поднос на столик и протянул руку.

– Спецагент Мартин Лэндри. А это мой напарник, спецагент Роланд Боксвуд. Спасибо, что согласились побеседовать.

– Это касается Ричарда? Конечно, кого же еще? – Шелби вопросительно посмотрела на одного, затем на другого.

Боксвуд был комплекцией покрепче, помускулистее. Если Лэндри был брюнет, то этот – выраженный блондин скандинавского типа, с соломенными волосами и льдисто-голубыми глазами.

– Присядь, Шелби. – Форрест взял ее за руку и притянул на диван рядом с собой. – Наши друзья федералы сегодня прилетели из Атланты.

– Из Атланты, – машинально повторила она.