Ложь во спасение

Нежная кожа, ищущий рот, жадные руки – вот все, что ему сейчас было нужно.

– Как я по тебе скучал! С самого первого дня. – Он спешил, словно боялся, что не успеет насытиться. – От одного твоего прикосновения я с ума схожу.

– А я схожу с ума от твоих прикосновений. Не убирай руки! Я хочу еще.

В бешеном стуке ее сердца, в переливчатом мерцании ее кожи таились желание, страсть, наслаждение. Чем больше он давал, тем больше ей хотелось, и она дала волю своему аппетиту.

Она хотела его, только его, эти натруженные руки, это крепкое рабочее тело. У нее вызывал головокружение этот рот, одновременно терпеливый и жадный.

Он подхватил ее под бедра и оторвал от пола. От его неожиданной мощи, от могучего захвата его грубых ладоней она почувствовала себя одновременно беззащитной, желанной и всемогущей.

Неотрывно глядя ему в глаза, она обхватила его ногами за торс и больно впилась ногтями в плечи.

В следующее мгновение он вошел – и она не смогла сдержать стон. От изумления, восторга и трепета она продолжала вскрикивать в такт его безудержным, резким толчкам.

Струи воды бились о кафель, разбрызгиваясь и переливаясь всеми цветами радуги. Его мокрая плоть выскальзывала, будто намазанная маслом. Она дышала шумно и прерывисто.

Она вцепилась в него крепче, ощущая, как под его напором взлетает ввысь. Взмывает с ним вместе. И продолжала за него держаться, когда они провалились в блаженную темноту.

– Погоди, – выдохнул он и потянулся выключить душ. – Сейчас.

– Мм-мм. У меня такое чувство, что я сейчас стеку в слив.

Не открывая глаз, она уловила движение. И продолжала висеть на нем, обвивая руками и ногами, когда он упал вместе с ней на кровать.

– Минуту, – попросил он.

– Не спеши.

– И не собирался. Но ты вся мокрая, голая. Сейчас принесу полотенца.

– Я купила себе новое платье.

– Правда?

– Да, и собиралась нарядиться в него к ужину, а потом дать тебе его с меня снять. Но, как видишь, я тоже заторопилась.

Он мысленно представил себе этот процесс, и энергии вмиг прибавилось.

– И где оно, это платье?

– Висит в твоей постирочной.

Он провел пальцем по ее боку.

– Можешь исполнить свой план, и на этот раз мы спешить не станем.

– Идея мне нравится. Вот что я не подумала захватить, так это фен для волос. У тебя ведь фена нет?

– Нет, прости.

– Тогда приготовься к тому, что мои волосы – после душа и без фена – будут торчать во все стороны. Но у меня в сумочке должны быть заколки и резинки.

– Мне нравятся твои волосы.

Она свернулась калачиком в его объятиях.

– А мне – твои. Мне нравится, как в них играет солнце. За такое мелирование в салоне у моей бабушки большие деньги платят.

– Мясной рулет и мелирование – вещи несовместимые.

Она поцеловала его в плечо.

– И все равно у тебя в волосах светлые прядки. Пойду принесу полотенца, а заодно включу духовку.

– А ты что, ее выключала?

Она медленно и игриво улыбнулась ему из-под ресниц, как частенько делала Кэлли.

– Мне захотелось тебя в душе, так что ужин чуточку откладывается.

Он поднялся и вернулся в ванную.

– А что это за изыскания, которыми ты занималась? Или это был только предлог, чтобы овладеть мною – мокрым и голым?

– Это не был предлог, это был бонус. – Шелби улыбнулась и взяла из его рук полотенце. – Гриффин, одного мало будет. У меня волос вон сколько, им целое полотенце подавай.

– Понял. – Он пошел взять лишнее полотенце, а заодно и пиво, которое она отставила на полку.

– Так чем ты все-таки занималась?

– Ой. – В одно полотенце она завернулась сама, вторым обернула волосы, для чего ей пришлось нагнуться. – Лучше тебе в это не вникать. Это все из другой жизни. Насчет Ричарда.

– Не хочешь об этом говорить?

– Почему? Хочу. – Шелби выпрямилась, ловко подоткнув концы полотенца наподобие чалмы, чем привела его в полный восторг. – Я очень даже хочу с кем-нибудь об этом поговорить. С кем-то, кто сможет это объективно проанализировать. Я думала завтра обсудить это с Форрестом, хотя он наверняка уже имеет на сей счет собственное суждение, не то что я.

– Надевай свое новое платье, и мы поговорим на эту тему, пока готовится мясной рулет.

23

Шелби включила духовку, надела платье и стянула волосы сзади, чтобы не дать им высохнуть копной.

Устроилась рядом с Гриффом на задней веранде с бокалом вина и с минуту просто посидела, глядя на горы с их округлыми вершинами, вереницей уходящими в небо.

– Сегодня, пока дети спали, я занималась оплатой счетов и подумала: а как, интересно, Джимми Харлоу – это же наверняка был он! – воспринял все мои дела? Переписку с юристами, кредиторами, мои записи о том, что удалось распродать? Я подумала, как же это стыдно и неловко, когда чужой человек роется во всем этом, но потом сказала себе: если эта неловкость – плата за то, чтобы он наконец уразумел, что у меня нет того, что он ищет, тогда я согласна.

– Правильно мыслишь. Умно, позитивно.