Ложь и любовь

– М-миссис Понтье? – Мэг так опешила, что стала заикаться.

– Да, ее спрашивает доктор Прежан.

– Слушаю вас.

– Это миссис Жюль Понтье? – В голосе мужчины ясно слышалось раздражение.

– Разрешите узнать, зачем вы звоните?

– Только если вы миссис Жюль Понтье. – Голос в трубке зазвучал еще суше, но так же раздраженно.

– Ну что ж. Я действительно миссис Жюль Понтье. – Хорошо или плохо, но это утверждение соответствует истине.

– Миссис Понтье, – произнес ее собеседник, растягивая слова так, что Мэг едва хватало терпения дослушивать до конца, – я только что от Тинси. Она восприняла трагическое известие еще тяжелее, чем вы можете себе представить. Кстати, примите мои соболезнования, – продолжал он без паузы, и Мэг сразу поняла: мистер Прежан не одобряет сам факт ее существования, не говоря уже о скоропалительном браке с покойным, – однако, по-моему, единственное, что может как-то помочь Тинси пережить эту тяжелую потерю, – это ваше присутствие.

Мэг всегда старалась следить за своими манерами, поэтому пробормотала слова благодарности, стараясь не утонуть под обрушившейся на нее словесной лавиной. Еще бы знать, кто такая эта Тинси.

– Прошу прощения, – наконец удалось вставить ей, – но откуда вы узнали мой телефон?

– Это же номер Жюля, – ответил доктор Прежан таким тоном, словно это все объясняло.

– Но откуда вы узнали, что я здесь?

– Я говорю с миссис Жюль Понтье или нет? – спросил баритон, уже почти не скрывая раздражения.

– Да, но откуда вы обо мне знаете?

В трубке повисло молчание. Наконец доктор спросил:

– Вы приезжая, не так ли?

Мэг замотала головой, потом, спохватившись, сказала:

– Да.

Что за глупый вопрос! Если бы она жила в Новом Орлеане, с какой стати ей останавливаться в отеле? Впрочем, жил ведь в отеле Жюль… Мэг снова замотала головой. «Интересно, не такой ли звон стоит в ушах у боксера, который провел на ринге слишком много раундов? «– подумала она.

– Вы еще поймете, что значит жить в небольшом городе, – изрек доктор Прежан уже чуточку мягче, почти по-отечески. – Цель моего звонка в том, чтобы предупредить вас: только ваше присутствие может облегчить скорбь Тинси. Ее очень утешает мысль, что в последние дни своей… – он немного поколебался, – скажем так, непростой жизни ее сын обрел любовь. Тинси, может быть, переживет этот удар, если вы будете находиться рядом с ней.

Мэг сглотнула слюну и уставилась на телефон. Тинси – мать Жюля! Господи, что же она натворила? Мэг представила себе, как на пожилую женщину, убитую трагическим известием о смерти сына, обрушивается ее откровенное признание, что Жюль нанял жену на три дня, желая обставить брата.

– А что бы случилось с Тинси, если бы я по каким-то причинам не смогла побыть при ней?

Собеседник ответил вопросом на вопрос:

– А где вам еще следует находиться? Она ваша свекровь.

– Я спрашиваю гипотетически.

– Оставим гипотетические размышления адвокатам. – Доктор Прежан кашлянул. – Возможно, мне не следовало бы обсуждать с вами этот вопрос, но вы теперь член семьи. По моим прогнозам, ей угрожал бы полный нервный срыв. Тинси очень, очень хрупкая, как тепличное растение. – Он вздохнул. – Но я буду неотлучно находиться в доме, просто на всякий случай.

Мэг невольно заподозрила, что доктор сильно неравнодушен к матери Жюля, к этой хрупкой и, похоже, не совсем нормальной женщине. Она покачала головой. Теннесси Уильямса Мэг читала только в сокращенном изложении, когда изучала литературу на первом курсе университета, но почему-то почувствовала себя так, словно оказалась на сцене среди персонажей его пьесы из жизни южан. Расслышала она и зов о помощи, прозвучавший в словах врача.

– Полный срыв? – переспросила Мэг.

– Пока я не дал ей успокоительного, Тинси рыдала так, что сердце разрывалось, но при этом все время повторяла, что по крайней мере Жюль нашел свою любовь.

С тревогой размышляя о том, не выдает ли голос, что она чувствует себя самозванкой, Мэг стиснула телефонную трубку.

– Если я буду в Понтье-Плейс через час, она сможет со мной встретиться?

Паркер Понтье включил четвертую передачу и свирепо покосился на сотовый телефон, который швырнул на пассажирское сиденье своего «порше» вскоре после того как, рванув автомобиль с места, отъехал от отеля «Морепа». Что на него нашло? Зачем он сообщил этому старому шарлатану Прежану, что Жюль женился и спрятал жену в отеле? Если бы о существовании этой особы никто не знал, возможно, ему удалось бы как-то урезонить ее. Хотя Паркер и пообещал вернуться за Мэг через час, пожалуй, он сумел бы вытянуть из нее правду о ее так называемом браке с Жюлем. В конце концов, если нужно, он мог бы откупиться от нее, чтобы избавить семью от дальнейших неприятностей.

Врожденная интуиция и чутье бизнесмена, еще более обострившиеся за годы правления «Понтье энтерпрайсиз», подсказывали Паркеру, что от этой особы добра не жди. О том же ему твердил инстинкт выживания. А может, все дело в том, что эту никому не известную женщину им навязал Жюль, который так или иначе всегда затевал какую-нибудь пакость.

Однако какая женщина!