Ложь

Не после того, что он сделал — после того, как он вел себя.

Он сказал, что я вела себя по-детски.

Да пошел ты, Стерлинг.

Я не стала швырять чертов бокал вина в стену и оставлять мусор на кого-то другого.

Как только я вернулась на кухню, я была встречена визуальным доказательством его нелепого поведения. Ты можешь подумать, что человек, который сделал это, убрал бы все. Черт, он даже не убрал еду и не помыл за собой гребаную посуду.

Насколько трудно было перенести тарелку и стакан со стола в посудомоечную машину?

По-видимому, если у вас есть Y-хромосома, ответ был «невозможно».

Сделав глубокий вдох, я заставила себя откусить еще кусочек холодной курицы в пармезане.

Как могло случиться, что я была голодна, но слишком расстроена, чтобы есть?

Поднимаясь наверх, я почти ожидала, что Стерлинг последует за мной. В то время я не хотела, чтобы он это делал, но тот факт, что он этого не сделал, расстраивал меня еще больше. И вот уже почти полночь, а он все еще в своем кабинете. Спускаясь по лестнице, я слышала, как он щелкает по клавишам.

Поскольку я была расстроена тем, что он не нашел меня, я не собиралась идти к нему. Ступив в одних носках на мраморный пол первого этажа, я постаралась вести себя тихо и не слишком сильно освещать помещение.

Я прекрасно понимала, что мой образ мыслей не имеет смысла — я не хотела, чтобы он следовал за мной. Я злилась, что он этого не сделал, и не хотела быть той, кто пойдет к нему. Это не были мысли разумной женщины.

Ох!

Стерлинг Спарроу запутал меня во всех отношениях. С тех пор как он вошел в мою жизнь, я полагала, что рациональное было последним словом, которое можно было использовать для описания меня.

Когда вошла в кухню в носках, то остановилась, я увидела остатки бокала. С помощью света от моего телефона, я старалась убрать разбитое стекло и пролитое вино. На мой взгляд, было бы несправедливо ждать, что это сделает Лорна. Судя по осколкам, это и был план Стерлинга.

Когда я пыталась собрать все осколки, один из них, побольше, застрял у меня в пальце. Я боялась наступить на них, но вместо этого один из них впился мне в руку. Не то чтобы я собиралась истечь кровью или что-то в этом роде, но кожа на пальце еще кровоточила.

В это время ночи все звуки усиливались.

Я держала вилку так крепко, как только могла, мое сердце билось быстрее от гулкого стука ботинок Стерлинга в прихожей, эхом разносящегося по всей кухне. Затаив дыхание, я ждала, что он найдет меня или шаги удалятся. Шаг за шагом я слушала, как он поднимается по лестнице, пока шаги не исчезли.

Я тихо встала, соскребла остатки еды с тарелки в мусорное ведро и поставила посуду в посудомоечную машину. Сделав глубокий вдох, я подняла глаза к потолку. Хотя я и не была уверена, что найду наверху, та часть меня, которая отказывалась быть большим ребенком в этом споре, знала, что именно там мне и нужно быть. Пора смириться с этим ночным фиаско.

Быстрый взгляд под бумажное полотенце показал мне, что палец все еще кровоточит. Крепче сжав бумажное полотенце, я вытерла слезы со щек и сделала еще один вдох. Когда я завернула за угол в фойе, его низкий голос раздался в пределах слышимости, он позвал меня по имени.

Держась рукой за перила, я сделала шаг, потом еще один. Судя по его голосу и хлопанью дверей, он двигался по лестнице, переходя из комнаты в комнату.

Когда я добралась до верхней площадки, Стерлинг завернул за угол, прижав телефон к уху, и наши взгляды встретились.

— Я нашел ее, — сказал он в трубку. — Отключив связь, он повысил голос: — Где тебя черти носили?

Моя рука потянулась к бедру.

— О, мне очень жаль, Стерлинг. Разве мало того, что я заперта в квартире, мне еще нужно посоветоваться с тобой, прежде чем покинуть спальню?

Его глаза закрылись, он повернулся. Несмотря на то, что он все еще был в костюмных брюках, ботинках и белой рубашке на пуговицах, он выглядел более непринужденно, чем раньше. Манжеты его рубашки были теперь закатаны до локтей, воротник расстегнут, а галстук полностью снят. Он провел рукой по волосам, завершая полный оборот, и наши глаза снова встретились.

Мышцы его предплечья напряглись, пуговицы рубашки натянулись от глубокого вдоха.

— Арания, иди спать. Это была чертовски долгая ночь.

Я скрестила руки на груди.

— Возможно, это один из тех случаев, когда ты хочешь извиниться.

Его взгляд переместился с моего лица на руку и бумажное полотенце, обернутое вокруг пальца.

— Что случилось с рукой?

Я опустила ту перед собой.

— Ничего. Все нормально. Просто порезалась.

Стерлинг шагнул вперед и схватил руку с раненым пальцем.

— Обо что?

Закусив губу, я вздрогнула, когда он развернул бумажное полотенце.

— Ты убирала стекло? — спросил он.

— Стерлинг, все в порядке. Это небольшой порез.

— Он все еще кровоточит.

— А ты говоришь, что я проницательна.

Он оторвал взгляд от моей раны. На этот раз, когда наши глаза встретились, наши губы изогнулись в угрожающей улыбке. В следующую секунду он притянул меня к себе, моя рука оказалась зажатой между нами.