Ловушка Силы

– А что там у нас с бухгалтерией? Напомни?

– Ну ты склероз! – удивился Макс. – Компы им новые завезли в количестве пяти штук. Установить необходимые проги, дрова, подключить принтеры, сканеры.

– А, ну да, – покивал я, присматриваясь к банке с кофе, которая манила красным боком из чайного уголка.

– Вообще-то, они ждут уже, – не отставал Макс.

– Ну ладно, – я вспомнил, что в прошлом квартале Данилыч разорился на кофе-машину, и стоит она как раз в бухгалтерии. – Тёма, пойдём!

Бухгалтерия располагалась этажом выше и была исключительно женской обителью. В коридоре витал запах духов, лака для волос и кофе…

– Тёма, ты обжималку взял?

– Чего? – уставился на меня Салага.

– Машинку обжимающую, оранжевую такую.

– А зачем она? Новые компы к старым же кабелям подключать.

Я наклонился к Салаге и шепотом, будто доверяю ему секрет, сообщил:

– Это бухгалтерия, здесь всё может быть. Запомни это, потому что тебе как младшему придётся стать здесь частым гостем. В прошлый раз они делали перестановку и отрезали кабель, потому что не знали, как вынуть. А потом нам звонили и просили подключить интернет, – последнюю фразу я постарался произнести зловещим тоном. – Понял, с чем придётся иметь дело?

– Ну надо же! – вытаращился на меня Салага. – Сейчас схожу возьму.

Он хлопнул дверью, а я направился к Ларисе Васильевне, главному бухгалтеру, ведь кофемашина стояла в её кабинете. После нечаянного форматирования жёсткого диска мы с пышной бухгалтершей были в хороших отношениях. Уж на кофе точно можно было рассчитывать.

Я постучал в приоткрытую дверь и медленно вошёл. В кресле за заваленным документами столом сидела она. В том самом ярко-розовом платье и с высокой причёской, уложенной светлыми локонами.

– Войдите! – притворно строгим голосом крикнула ведьма и поправила пальцем несуществующие очки.

Я зажмурился и помотал головой: наваждение не исчезло. Если я успел уснуть, то когда? Из радио в кабинете доносилась музыка, какая-то попса, что любят слушать в бухгалтерии. Кондиционер был отключен, что само по себе нонсенс для тучной хозяйки кабинета, которой всегда душно. Это должен быть сон. Я посмотрел на руки.

– Что, думал от меня отделаться, Андрюша? – спросила ведьма, вставая. В длинных пальцах с ярко-розовыми ногтями она вертела крюк. – Сколько ночей ты можешь продержаться? Одну? Две? Или ни одной?

Я застыл у двери. Это по всем признакам был сон, но что-то внутри меня не хотело с этим соглашаться. Нужно было скастовать фаербол, запустить его ведьме в лицо и бежать, хлопнув дверью. А лучше проснуться. Но я продолжал стоять, словно раздвоившись: часть меня утверждала, что я сплю, вторая часть была уверена, что это реал. Я нашёл между ними компромисс и, схватив первое, что подвернулось под руку, а именно пачку бумаги, с диким криком кинул её в ведьму.

Та разразилась не менее диким визгом и превратилась в Верочку, зама главбуха. Верочка и вправду была блондинкой в розовом платье, но не такого едкого оттенка, как у ведьмы.

Твою мать! По спине пробежал холодок. Что ж я наделал-то! Как эта ведьма ухитрилась мне в реале примерещиться?

Верочка спряталась за спинку кресла и испуганно смотрела оттуда большими глазами. Когда я сделал шаг вперёд, пытаясь улыбнуться и прокручивая в голове варианты, как свести всё к шутке, она снова истошно завизжала.

На крик сбежался, наверно, весь бухгалтерский состав. В приоткрытую дверь вошли Жанна и Вика, наши кадровички. Вика сжимала в руке тяжёлую стеклянную вазу, прихваченную, видимо, для обороны. Судя по большим каплям воды на стенках, девушка только что выкинула из неё цветы. Я смотрел на эти капли, на Вику и Жанну, на тех, кто стоял за их спинами, не решаясь войти. Хотелось провалиться под землю, или, на худой конец, спрятаться за кресло. Но это место было уже занято Верочкой.

Так же стыдно мне было, наверное, только один раз в жизни. Когда в школе на утреннике я на спор прочитал со сцены матерный стишок. Идея казалась прикольной до того, как вокруг повисла тишина, а отец, который был в зале, не поленился подняться на сцену и вывести меня оттуда за шкирку.

Сейчас вместо отца был Данилыч. Он подхватил меня под руку и потащил в свой кабинет, выговаривая:

– Говорил тебе, отпуск возьми. Вон, допрыгался до нервного срыва!

Я молчал. Перед этим Данилыч кричал в бухгалтерии что-то вроде «у человека мать умерла, а вы его до нервного срыва довели». Хорошо, что он не видел, как дело было. Я покосился на Данилыча: грузный, он пыхтел и едва справлялся с одышкой, но тащил меня с такой скоростью, что я едва поспевал. Шеф захлопнул дверь, толкнул меня на стул и, шумно вздохнув несколько раз, запустил толстые пальцы в карман пиджака. Он извлёк оттуда платок и промокнул бусинки пота, выступившие на лбу.

– Значит так, пиши заявление. В связи с семейными обстоятельствами прошу предоставить отпуск, сроком на три дня без сохранения заработной платы. До понедельника в себя придёшь?

– Угу, – кивнул я, прикидывая, что к понедельнику, наверное, будет ещё хуже. Если я до него вообще доживу.