Ловушка Силы

Мы расположились на заднем сидении. Вчера отец водил сам, но сегодня занял переднее место справа, а за рулём был незнакомый пухлый дядька. Наверное, шофёр с работы.

Отец повернулся ко мне, ещё раз посмотрел на Катьку и вместо упрёка за опоздание произнёс:

– Здравствуй, Андрей, и…

– Катя, моя девушка, я о ней рассказывал, – непринужденно соврал я. А что? Рассказал бы, если б хоть кто-то спросил.

Отец кивнул, подтверждая моё враньё:

– Евгений Геннадьевич, очень приятно. Жаль, что нам довелось познакомиться при таких печальных обстоятельствах.

Катька состроила скорбную мину:

– Примите мои соболезнования. Андрей много мне говорил о Лидии. Она для него была как мать. Сожалею, что нам так и не удалось познакомиться.

При этом у Катьки было такое искреннее выражение лица, что я так и не смог понять, играет она или взаправду переживает о мачехе. Отец, кажется, тоже. Он посмотрел на меня, кивнул и повернулся к шофёру.

– Поехали, Боря.

– Да, Евгений Геннадьевич, – ответил тот густым басом, отчего я решил, что у него должен быть внушительных размеров живот. Правда, с заднего сиденья было видно только лысину на круглой голове и мясистые пальцы, сжимавшие руль.

Машина мягко тронулась, и Катька прошептала на ухо:

– Видишь, я же говорила. Стиль – строгая классика.

Через несколько секунд я сообразил, что и отец, и шофёр одеты в черные отутюженные пиджаки. Если помру, попрошу, чтобы меня сожгли на хрен без всяких церемоний. А то Катька устроит там показ мод.

Я удивился нелепости своих мыслей. Интересно, почему я решил, что Катька меня переживёт и вообще будет рядом, когда придёт пора?

Ах да, Фиолетовый и Оранжевый. Но мы с ними вроде бы помирились. На драконе катались даже. А как же тогда умерли Лидуня и моя мать? Я потер виски, стараясь вспомнить, и Катька сочувственно взяла меня за руку, решив, что я нервничаю.

Большая чёрная машина впереди закрывала обзор и напоминала о цели нашей поездки.

Мозаика у меня в голове не складывалась. Мать, Лидуня, Фиолетовый и Оранжевый, следы на запястьях. Раньше всё было просто. Они убили мать, мачеху и теперь хотят убить меня. Но после сегодняшнего…

Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на Катькины поглаживания. В голове закрутились картинки сна.

«Та, что убила твою мать и забрала отца. Она умерла недавно. Когда тело сожгут, она обретёт свободу и явится за тобой».

Я вздрогнул и открыл глаза. Блин!

Нет, что-то не то. Мы же хоронить будем, а не сжигать. Бред какой-то. Лидуня – ведьма?!

– Дрю, всё хорошо? – прошептала мне в ухо Катька.

– Угу, задремал немного.

– Держись. Неприлично спать по дороге на похороны. Хочешь, я буду тебя в бок тыкать?

– Угу, – промычал я, чтобы отстала. А в голове летели мысли: получается, Фиолетовый и Оранжевый не враги, мачеха – враг, они хотят помочь? Ага, нашёл, кому верить. Я вспомнил два предыдущих сна, где они вели себя не слишком дружелюбно, и понял, что совсем запутался.

Первым порывом было написать Коляну. Но я боялся спугнуть единственного человека, который способен не то что поверить, а хотя бы не послать с такими историями куда подальше. Если начать путаться в показаниях, то он перестанет воспринимать мои слова всерьёз. Значит, нужно просто дождаться ночи. Тем более что кремировать Лидуню никто не собирался. А чтобы она пришла во сне, тело надо сжечь. Так говорили Фиолетовый и Оранжевый? Может, всё вообще сегодня и закончится? Пусть медленно гниёт на кладбище и оставит уже всех в покое.

Я вздохнул и отвернулся к окну. Только бы закончилось.

Машина затормозила, и тонкие Катькины пальцы ткнули меня под рёбра.

– Приехали, Дрю.

И вправду, за окном возвышалась церковь, Покровская, кажется. Забор новый вокруг неё поставили, кругом газоны, тротуары плиточкой выложены. Давно я здесь не был, больше пяти лет точно. С тех пор как дед умер.

Мы припарковались. Отец не стал дожидаться меня и поспешил к катафалку.

Я вылез из машины и поморщился от ветра, бившего в уши, но наушники были надёжно спрятаны в Катькиной сумочке. Надевать их на похоронах и вправду было как-то неуместно.

Из «Ритуальных услуг» вылезли четверо парней в чёрных костюмах и отворили створки-двери катафалка. Ребята казались какими-то одинаковыми: примерно одного роста, с коротко постриженными чёрными волосами. Отбирают их, что ли, там специально? Зато работают слаженно, вон как быстро вытащили гроб. Лакированный деревянный бок блеснул на солнце. Дорого, наверное, стоит. Только вот какая разница покойнику? Лидуня роскошь любила, вот и гроб ей такой же крутой забабахали.

Тело я увидеть не смог. Крышки не было, но высокие стенки закрывали обзор. Гроб быстро очутился на плечах ребят, и они двинулись к резным воротам кладбища. Следом ещё двое понесли крышку.

Хорошо работают сотрудники ритуала. Наверное, каждый день вот так таскают. Я прикинул, за сколько бы я согласился на такую работу. Гробовоз, или гробонос…

Катька ткнула меня в бок:

– Пойдём поближе к отцу, что встал. Нам положено первыми после гроба идти.