Ловушка для примерной девочки

Перед тем как прислать в дом работницу, Артур попросил мать провести с Наташей инструктаж.

Это была их первая встреча после того, как Кирилл обвинил ее. Но Ольга Викторовна держалась как ни в чем не бывало, и Наташа тоже решила молчать. Кто старое помянет…

Инструкций было много.

— Но самое главное, Наташенька, держи дистанцию! Пусть прислуга знает свое место. Ни в коем случае никакого панибратства. Вежливо, на вы — она тебя намного старше, поэтому можешь ее даже по имени-отчеству звать. Но и она тебя — тоже. И тебя, и Кирилла. Да-да, не надо на меня так смотреть. И еще: прислуга в присутствии хозяев должна стоять.

Наташа после инструктажа даже потеряла аппетит. Весь день думала, думала. А вечером робко сказала:

— Артур… Может, не надо нам никакой домработницы? Мне трудно будет с ней.

— Глупости! Привыкнешь, — отмахнулся он.

И сейчас ее прислуга нарушила сразу три главных правила поведения: сидит, не зовет хозяйку на вы и по имени-отчеству, да еще и говорит нелицеприятные вещи о молодом хозяине. Кстати, тоже не на вы… И Наташа обязана поставить ее на место. Женщину, которая ей в матери годится. Женщину, которая выглядит гораздо более ухоженной, чем ее «барыня». И которая явно занималась всю жизнь чистой и престижной работой.

Может, лучше всего будет рассчитать ее? И дело с концом. А что скажет Артур? И свекровь?

Господи, за что ей еще и это?

Наташа собралась с духом.

— Прошу выбирать выражения. Вы говорите о сыне своего… хозяина, — на последнем слове голос дрогнул. Ой, как противно…

— Выбирать выражения? Ваш ребенок их не выбирал!

Домработница вскочила со стула и заходила по кухне, ломая руки.

— Анастасия Ивановна, давайте мы с вами корвалола выпьем и спокойно все обговорим, — мягко сказала Наташа и достала из шкафчика пузырек.

Анастасия Ивановна залпом выпила лекарство, рухнула на стул, уронила голову в ладони и зарыдала. Наташа села на другом конце стола на диванчик и стала ждать, когда она перестанет плакать, стараясь не расплакаться.

Бурно, но недолго порыдав, Анастасия Ивановна вдруг замолчала, несколько мгновений сидела, замерев, и вдруг вскочила.

— Наталья Петровна! О господи… Я поняла! Я поняла, что я натворила! Я же его конструкции разрушила! Но ведь я же не знала! Я же хотела порядок навести! О господи, бедный малыш…

— Я вас забыла предупредить, значит, я и виновата. Простите, впредь буду внимательней, — с облегчением сказала Наташа. — Кирилл конечно же вел себя неправильно. Я поговорю с ним.

— Простите и вы меня, если можно! И он пусть простит…

— Хорошо-хорошо. На сегодня вы свободны, — сказала Наташа, поднимаясь с диванчика.

— Но я не закончила! Мне еще здесь надо прибрать. И в прихожей. И еще, кажется, продукты на мне?

— Ничего, я сама. Приходите через два дня, в пятницу.

— Но Артур Валентинович нанял меня на каждый день.

— Там посмотрим. На деньгах это не отразится, не волнуйтесь.

* * *

Египет Наташу разочаровал. Не то чтобы там было плохо, но…

Лучше бы они поехали в какое-нибудь менее легендарное место планеты. Представление о Египте как о великой древней цивилизации стерли современный отель и вся прочая атрибутика цивилизации нынешней — европеизированной. А через несколько недель после их возвращения Наташа обнаружила сбой в своем организме, всегда работавшем четко. И купила тест. И он показал ей две линеечки! Наташа выскочила из ванной и побежала в гостиную.

— Артур, ты представляешь, у нас будет ребенок!

Артур оторвал взгляд от экрана телевизора.

— Что?

— Ребенок!

Она просто обезумела. Вот, оказывается, чего она так хотела! Ребенка! Своего ребеночка!

Она накинулась на Артура, тормошила его, целовала…

Потом вдруг ощутила, что он сидит и… и — ничего! Не отвечает.

— Артур? Ты… не рад?

— Ну почему? Рад. Только вот, как Кирка к этому отнесется?

У Наташи провалилось сердце. Провалилось совсем, в пол.

— Натуля, ты чего так побледнела? Ты это брось! Ничего! Как-нибудь одолеем, — забормотал Артур, привлекая ее к себе и гладя по волосам. — Как же это я… оплошал? А ты так обрадовалась? Моя ты зайка! Ну ничего, успокойся, все будет хорошо.

— Нет. С Кирюшкой и вправду сложности будут, — прошептала Наташа.

— Что ж теперь поделаешь. Придется пережить, — задумчиво ответил Артур. — А все солнышко египетское, курортная расслабуха!

Он стал такой заботливый, такой внимательный. Расспрашивал, чего она хочет, таскал ей всякие вкусности, пылинки с нее сдувал. По вечерам чаем травным поил, соки готовил. Только что под стеклянный колпак не прятал.

Такой безоблачно счастливой Наташа была впервые в жизни. Все разглядывала себя в зеркале и — тоже впервые — призналась сама себе, что она… ничего себе, симпатичная. И торжествующе сказала своему онемевшему внутреннему голосу:

— Ну, что ты там плел про Артура? Нечего было мне самооценку занижать! Я вполне достойна любви. Вон какая красавица!

Голос молчал. Стыдно, наверное, было.

Она стала на учет в женской консультации, сдала анализы. Все у нее было нормально. Хорошо, просто отлично.

Вот теперь она понимала, она видела, что скрывал тот сиреневый туман.