Ловушка для химер

— Не шутка? — спрашивает он и улыбается как ясно солнышко. — Здорово, теперь можно и по домам!

Аскольд с недоумением смотрит на Семёна: — Ты, кажется, не понял, он в одиночку убил зверя больше тонны весом, это нонсенс! — и оборачивается ко мне: — Каким образом тебе удалось, ведь это не реально!

— Почему же, ты сам мне объяснил куда стрелять, — мне и лестно и непривычно от такого внимания всегда невозмутимого Аскольда.

— Неужели запомнил? — он задумчиво пригладил бородку. — Но, одно дело знать куда стрелять, а на практике этого не бывает, при такой массе зверя, отклонение в миллиметр, одно и тоже, что ты промазал. Ты куда стрелял?

— В глаз.

— Место уязвимое, но здесь нужна исключительная точность, — Аскольд смотрит на меня как на сверхъестественное существо, я даже ёжусь под его взглядом, типичный аспид, какое правильное прозвище.

— Шкуру надо снять, — я выдыхаю из себя воздух и внезапно вспоминаю зверя во всей красе, его рёв и слюнявую пасть, мне становится дурно, и едва удерживаюсь на ногах.

— Это дело, — соглашается князь, поднимает голову: — Подъём, бездельники! — гаркнул он.

Охотники молниеносно оказываются на земле. Аскольд прошёлся мимо них, в глазах лукавство: — Бревно снять, приманку в мешок, идём снимать шкуру.

— Чью? — удивлённо спрашивает один из молодых охотников.

— Можно и твою, но лучше с арктодуса.

— Сначала убить его надо, — настороженно произносит Палёный, а Арсений Николаевич напрягается, метнул взгляд на меня, затем с вопросом смотрит на Аскольда.

— Он… ты правильно определил, — усмехается князь.

— Это невозможно, — охотник опускает взгляд.

— Великий князь Никита, действительно убил медведя… порвал как тузик грелку, — Аскольд искренне веселится, его забавляет потрясение людей, — а точнее, попал прямо в глаз и пробил мозг.

— Невероятно, — пробормотал Арсений Николаевич, а Палёный перекрестился, охотники с суеверным ужасом смотрят на меня, а я сплёвываю, чтобы разрядить обстановку.

— Медведь мёртв, он лежит у пещер, снимем шкуру, осмотрим город, и миссия на этот раз закончена.

— Город?

— Развалины, — уточняю я.

С трепетом входим в город. Мои спутники не менее меня ощущают восторг от былого могущества империи колоссов, он и сейчас производит невероятное впечатление, сложно даже представить мир людей живших здесь. Огромные сооружения непостижимым образом вписываются в окружающий ландшафт с непонятной лёгкостью и гармоничность. Исполинские блоки, давно разрушенных зданий, стоят на земле твёрдо, основательно, словно появились здесь с тех времён, когда образовалась Земля, буйная растительность, как зелёное пламя, облизывает тёмные камни.

Стервятники срываются со своих мест, освобождая уставшие ветки, стайка певчих птиц оккупировала деревья в розовых цветах и теперь заводят нежные трели.

— Здесь будет наш город, — уверено говорю я.

— Да, место достойное, — соглашается Аскольд.

Мы подходим к воротам Титанов. Арктодус лежит за колонной, огромный как всё здесь — бывший хозяин развалин, но нарушил закон, напал на людей и мёртв, комок подкатывается к горлу. Почему, мне жаль его? Может он просто жертва в чьей-то игре, игре богов?

Князь Аскольд в оцепенении стоит у поверженного гиганта, я никогда не видел его таким. Он поворачивается ко мне, лицо бледное: — Истинно! Ты Великий князь, жизнь за тебя отдам, Никита Васильевич.

Обнимаю его: — Прежде всего, ты мой друг, не хотелось, чтобы ты проливал за меня кровь, но поверь, в случае необходимости и я не пожалею её ради друзей.

Люди окружают зверя, в глазах почтение — нельзя иначе относиться к таким существам.

Семён стоит в стороне, удерживает рвущегося в бой Игоря. Мальчик скалит зубы и рычит почти по-взрослому, никакого уважения к поверженному гиганту.

Охотники удивлённо разговаривают друг с другом, искоса бросают взгляды в сторону моей персоны, для них загадка, как мне удалось одолеть зверя, да я и сам потрясён и до сих пор не верю, что людоед мёртв, а я причина его смерти.

Ворота Титанов словно приглашают войти в величественный зал пещеры, может, она рукотворна, но сейчас обросла сталактитами и сталагмитами. Со стен свисают сказочной красоты каменные сосульки, покрытые лунным молоком разных оттенков цвета, от белого как снег, до оранжевых, почти красных. Сталагмиты покоятся в самых необычных местах пещеры. Исходя некоторой доли воображения, напоминают сказочных троллей и причудливых зверей. Пол пещеры ровный как бильярдный стол, чистый и влажный. Свет от ворот проникает далеко в пещеру и поэтому в глубине виден силуэт прекрасного водопада в снопе серебристых искр. Вода низвергается вниз мерным рокотом, попадает в круглый бассейн, и вытекает из него, образуя подземную реку, бурлящим потоком, уносясь вглубь, теряясь в угольной темноте.

На удивление нет летучих мышей, лишь изредка залетают дикие голубки, поближе к свету, у них гнёзда.

Оставив охотников заниматься разделкой туши медведя, я зажигаю факел и с замиранием сердца двигаюсь вглубь пещеры. Меня сопровождают князь Аскольд и Семён со своим малышом.