Ловушка для Дюпюитрена

Наверное, прошлых жен так и загнал. Ух! Синяя борода! И нашу маму тоже! – вдруг растроганно всхлипнул Колям по-взаправдашнему, представив в красках, по-видимому, как это происходило.

– Ну-ну, держись! Крепись! – похлопала сестра маленькой ладошкой по его человекоподобной руке. – Пустое место святым не бывает! Такова наша женская доля, – горестно поднесла к носу платочек, растроганная какими-то собственными воспоминаниями. – Мать знала, на что идет. Представляла всю грозящую ей опасность.

Поэтому и заставила его оформить брак законным образом. Все рассчитала, но вот, видишь, сердце не выдержало. Надорвалась!

Это она мне и рассказала перед смертью про подпольного Корейко!

– Какая корейка? – прогудел братец. – Из Кореи?

– Ай! – раздраженная его непонятливостью сестра махнула рукой. – Классиков читать надо! Хотя бы после вечерней школы. Ильфа Петрова.

Значит так. Своим скажи из тех, кто еще живой остался, пусть аккуратно проследят за этим зевакой. Подозрительный какой-то. Узнай, кто он и откуда? Первый раз его вижу.

А лучше сам за ним потихоньку пройдись! Не из ментовки ли, с улицы Ленина, дом семь.

Пощупай бабешек, в прямом смысле! Имеются ли у них какие-нибудь бумаги, документы, свидетельства, письма? Выкупи или выкради!

Потом по намеченному плану сходим в нотариальную контору «Стряпчий», проконсультируемся. Есть у меня там знакомый человечек. Поможет с оформлением. Обстряпает дельце. Без лишних проволочек.

И, слушай, давай поскорее закругляться с этой комедией! Прямо как в Русском драмтеатре имени Мажита Гафури. Что они тут плач Персефоны устроили?

– Пир кого?

– Кого, кого? – передразнила она. – Пир сифона!

– А!

* * *

– Господин Зевакин? – подошел к нему незнакомый мужчина с двумя сопровождающими тонтон-макутами в темных солнцезащитных очках. Бесцеремонно взял его за плечо и отвел в сторону от окружающих людей. Мамонтоподобные тонтон-макуты, гулко притаптывая землю, последовали за ними, внимательно прикрывая все сектора обзора.

– А в чем, собственно, дело? Откуда вы меня знаете? – испуганно шарахнулся оратор.

– Не волнуйтесь! Мы из службы безопасности закрытого акционерного общества «Ценнейшие бумаги». Я – Бесшаров, начальник этой службы, – на секунду он снял очки-хамелеоны, сдул невидимую пылинку и снова водрузил на нос. – Мы все знаем!

– А я при чем? Какое отношение.

– Видите ли, это не уличный разговор. Тем более, не на кладбище. Это серьезно! Вот моя визитная карточка. Приходите сегодня после похорон в наш офис. Поговорим.

У нас имеются сведения, что вы связаны с усопшим господином Левинским, – обозначил он тему предстоящей беседы и махнул рукой в сторону погребальной процессии.

– Ничего не связан, – оправдываясь, забормотал Зевакин, – ей-богу, не связан! Я его сегодня первый раз увидел, – оглянувшись, чистосердечно поделился он своим секретом. – Клянусь!

Я только пришел проведать могилку своей жены. Вот эту! – указал он. – Я и себе местечко рядом прикупил. Если потом не обманут после смерти! Анвар, директор кладбища, пообещал. Уже и задаток взял. На будущее!

Смотрю, рядом хоронят кого-то. Ну и подошел поздороваться-познакомиться. Я сейчас уйду! – с опаской покосился на холмы тонтон-макутов, молчаливо тренирующих жвачкой желваки мышц на щеках.

– Господин Левинский был членом правления не только нашей компании. Но и весьма уважаемым человеком. в определенных кругах! Кроме того, он входил в состав директоров еще нескольких фирм. Очень крупных групп компаний. С мировым именем! Но об этом мало кто знал. Вы все еще не догадались, почему его хоронят рядом с вашей бывшей женой?

– Наверное, место рядом было? – торопливо высказал первое пришедшее в голову предположение собеседник.

– А!? – ахнул он от внезапной догадки. – Мое место занял?!

– Наивный вы человек, Зевакин!

Наверное, господин Левинский искренне полюбил свою очередную жену. Можно сказать последнюю любовь. Да.

Как там у Тютчева?

«О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней.
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!», —

приятным баритоном с чувством продекламировал любитель поэзии. Приподнял темные очки, прикоснулся кончиком указательного пальца к внутреннему уголку глаза, удерживая непрошенную слезу, подышал носом и продолжил, – дальше не помню!

Он завещал в случае смерти похоронить себя с ней рядом.

– А!? Подождите, подождите! – наконец, до пораженного известием Зевакина начал доходить истинный смысл. – Вы хотите сказать, что моя святая Оксана, когда узнала о своей неизлечимой болезни ушла от меня к этому пройдохе? Из уважаемых кругов? С мировым именем! Подлому, мерзкому старикану?! К этому, – возмущенно засопел он, – к этому, – не находя подходящих слов, – к этому троеженцу! Лысому импотенту, ссущемуся в штаны?!

Это же место обещали мне! – вдруг выкрикнул фальцетом в отчаянии от такой явной несправедливости Зевакин. – На его месте должен был быть похоронен я! Что же это делается? Нет, вы только посмотрите. Везде пролезут! Без очереди!