Ловцы снов

– Надолго меня… забирают? – спросила я и с неудовольствием заметила, что голос дрогнул. Этот факт не укрылся от Джека, и он усмехнулся. Как мне показалось, моим состоянием он был полностью удовлетворен. Гад!

– Все зависит от вас, госпожа Валевская.

Что ж, понятно, изображать Алису не придется. И хорошо. Наверное… Все же, я безумно устала притворяться и юлить. Я не сделала ничего плохого, а в сложившейся ситуации всего лишь жертва. Единственная моя оплошность в том, что не явилась в совет сама, но это решение вполне можно списать на страх быть «съеденной», ведь Белецкий в последнюю нашу встречу меня чуть не угробил.

Я сдержанно кивнула и вышла из кабинета, оставляя американцам возможность осмотреться и сделать выводы. Мне же нужно было уладить важные вопросы, дознаватели явно не собирались давать мне много времени, поэтому следовало поторопиться.

Я оставила Верочке необходимые инструкции, ключи от клиент-банка и план закупок на месяц. Хорошо бы еще составить доверенность, но такой возможности не представлялось, поэтому оставалось только надеяться, что в совете меня продержат недолго, и салон не пойдет ко дну к радости Альбины. В том, что она задумала утопить меня и Виктора, я практически не сомневалась. Поэтому готовиться нужно к самому скверному исходу. Ничего, выкарабкаюсь. В деле смерти Светы мое положение было куда хуже. Теперь же на моей стороне правда. К тому же, у меня появился явный шанс повлиять на судьбу Егора.

После передачи Вере дел я набрала номер Виктора. Он взял трубку почти сразу, услышанному почти не удивился. Посоветовал рассказать о нашей якобы любовной связи, и тогда версию Альбины можно было вполне списать на ревность.

От этой версии я категорически отказалась. Играть в игры с международной полицией – себе дороже. Да и не смогла бы я правдиво соврать о подобном. Тогда Виктор попросил не трепаться до приезда в совет. С этим я вполне могла справиться: до начала официального допроса я имела право хранить молчание и все такое.

Впрочем, меня ни о чем не спрашивали в дороге. Водитель вез нас по расцветающему весеннему городу, я сидела на заднем сиденье, зажатая с двух сторон молчаливыми представителями закона, а главный дознаватель бросал на меня подозрительные взгляды в зеркало заднего вида.

Мне удалось подавить страх. Не знаю даже, как получилось, ведь происходящее напоминало тот случай перед судом по делу смерти Светы. Темный глянцевый бок старенького «Форда», колотящееся в груди сердце, невозмутимые лица местных следователей. Они старательно отводили глаза, а я отчего-то вспоминала, что с каждым из них хорошо знакома, мы пили вместе кофе, подшучивали над коллегами, интересовались личной жизнью друг друга. Порой давали друг другу советы. Тогда они не выглядели больше дружелюбными. Как и совет старейшин, бросающих мне в лицо обидные обвинения.

Я старалась не думать, что ждет меня теперь. Просто ехала. Смотрела на вымытые до блеска улицы, на зелень деревьев, по-весеннему сочную, яркую. На прохожих, которые понятия не имели о тайной жизни города, об угрозе их собственным судьбам от подобных мне. На глянцевые рекламные борды и проезжающие мимо машины.

Наверное, мне удалось взять себя в руки от понимания того, что смерть не так уж страшна. Я уже видела себя в гробу, просыпалась ночами, задыхаясь от страха быть пойманной и убитой. От подобного быстро устаешь, а некоторые вещи в жизни оказываются неизбежными.

С трудом помню, как мы приехали. Как входили в здание совета, поднимались на лифте, шли через опенспейс к митинг румам. Я старалась не вспоминать, что этот офис когда-то был мне чуть ли не домом, а люди, работающие в нем – хорошими знакомыми.

Уилмор открыл передо мной дверь в переговорную, заботливо поддерживая за локоть. И я тут же натолкнулась на ненавидящий взгляд Альбины, сидящей на стуле за овальным столом.

Очная ставка, понятно. Я глубоко вдохнула и шагнул внутрь, глядя прямо на Альбину, стараясь держать себя в руках. Меня окатило ненавистью, как только я вошла. Едкой, колючей, ядовитой. Уилмор явно это заметил и поморщился. Что ж, будем считать это фактом в мою пользу.

Я постаралась сохранить невозмутимый вид и присела за стол, аккурат напротив Альбины. И взгляд ее – злой, убийственный – выдержала. Хотелось бы верить, что держалась я достойно.

– Назовите себя, – бесстрастно произнес дознаватель, без труда переходя на русский, и покосился на стоящих у дверей секьюрити.

– Валевская Яна Антоновна, – без запинок ответила я и медленно перевела взгляд с Альбины на него. Игра в гляделки, бесспорно, очень увлекательна, но с точки зрения психологии обращать внимание нужно в первую очередь на того, кто в комнате главный. В этой комнате главным был Джек. Он диктовал правила, ограничивал свободу и выносил вердикты. Мне тоже вынесет, совсем скоро.

– В документах указано иное, – возразил он.

– По документам Соколова Алиса Павловна, – кивнула я.

– И давно?

– Пару недель.