Ловцы снов

Меня почти волокут, крепко ухватив за плечо, отчего оно болит. Я пытаюсь зацепиться взглядом за какую-то мелочь, что делает это место особенным, но не нахожу ничего. Только серость и пыль. А еще русый затылок Морозко. Он прислоняет меня к стене, сует руку в карман и достает ключи. Отперев дверь, грубо толкает меня в пустынное помещение, в котором раньше собирались его фрики.

Стол у стены, на нем – сломанный чайник, сахарница, пластиковые тарелки с засохшим печеньем. Перед глазами плывет, и я с трудом оставляю их открытыми. «Мы пришли сюда вместе, – мелькает в голове спасительная мысль. – Он здесь со мной, а значит, если я выберусь отсюда без него, Морозко погибнет. И больше некому станет меня мучить». Эта мысль окрыляет, придает сил.

Он сопит и возится, судорожно пытаясь отыскать что-то в шкафу. Это мой шанс, пока он не смотрит! Рука тянется к столику, внутри все натянуто, как струна перед тем, как порваться. У меня есть секунда, максимум две… Время замирает, в ушах звенит.

Пальцы касаются холодного бока массивной сахарницы. Хоть что-то здесь не пластиковое… И, пока я не успеваю осознать, что делаю, я хватаю ее и со всей силы бью Морозко по голове. Он падает на пол, и я еще раз для верности опускаю сахарницу ему на висок.

Кажется, вижу кровь. Плевать, нужно убираться отсюда. Как можно быстрее выйти из сна, чтобы Морозко уже никогда не выбрался. Я хватаю ключи, выбегаю в коридор и для убедительности закрываю дверь, проворачивая замок дважды.

С той стороны грязно ругаются, дверь содрогается от удара.

– Открой, дрянь!

– Пошел ты…

Идти получается с трудом, но я упорно переставляю ноги. Это всего лишь сон. Всего лишь. Я проходила сотни подобных проверок. И знаю, что делать. Нужно просто выбраться быстрее, чем меня найдут. Потому что иначе… я не выдержу. У каждой пытки есть предел. Точка невозврата. Я чуть не сошла с ума, когда Гоша пытался переселиться в Егора. И потом, много раз, когда Морозко пытал меня, выковыривая глубинные страхи из подсознания.

Лестница. Высокие ступени, и ноги получается переставлять с трудом. Наверное, оттого что во сне всегда трудно идти, когда страшно. Я пытаюсь бежать, но спотыкаюсь и падаю, правое колено прошивает болью. Скулю, привалившись спиной к стене. Жмурюсь, чтобы не разреветься. Ревут только слабачки, а я не такая.

Нужно просто дойти. Опередить Морозко, потому что, если он настигнут меня во сне, я не спасусь. Такая игра в догонялки. И я бегу, вернее, стараюсь бежать. Мелькают ступени, я крепко держусь за поручень, чтобы не упасть. Лестница пуста… или лишь кажется такой? Во сне возможно всякое, а я уже убедилась, что не настолько сильна, как обо мне говорят.

Лестничная клетка последнего этажа заканчивается решеткой. Дверь, конечно же, закрыта, но справа у самой стены прутья слегка раздвинуты в стороны, и мне с легкостью удается протиснуться. Еще несколько шагов, и я на крыше.

Прохладный воздух пьянит, и я стараюсь не думать, насколько реальным, невероятно выпуклым видится мир. Засомневаюсь, не смогу спрыгнуть, а только смерть – гарантированный выход из сна.

Перед глазами плывет, и я тщетно стараюсь проморгаться. Ветер треплет распущенные волосы, до края – несколько шагов. Железный парапет. Я хватаюсь руками за поручень, перебрасываю одну ногу…

– Стой!

Выкрик заставил вздрогнуть. Обернуться.

– Яна, пожалуйста, не двигайся…

Егор выглядел испуганным. Застыл в проеме двери, ведущей на крышу, выставил руки вперед, будто хотел таким образом меня удержать. Мистификация? Фантом? Он точно не настоящий, потому что настоящий видеть меня явно не желал. И уж точно не полез бы в мой сон.

– Поздно, – прохрипела я. – Ты не успел.

– Успел, – возразил он. – Я же здесь. Слезай, поговорим.

– О чем? – задала я глупый вопрос. Руки свело от холода, не думаю, что я долго удержусь за последнюю преграду. Смотреть вниз впервые было страшно. И не было той уверенности, как в совместном с Мышью сне. Это Морозко что-то сделал со мной… Альбина велела, вот он и…

Меня качнуло в сторону, Егор тут же подобрался, кинулся ко мне.

– Не подходи, – предупредила я. – Я все равно прыгну.

– Зачем? – удивился он, и мне показалось это удивление искренним. – Что ты хочешь доказать?

– Доказать? Зачем мне что-то доказывать? Я хочу выжить.

– Яна здесь высоко. – Он приближался почти незаметно, по шажочку. И зубы заговаривал умело. А главное… я знала, что это не Егор, а все равно смотрела. Хотелось смотреть. Хотелось верить, что тому, настоящему Егору все еще не наплевать. – Если прыгнешь, точно не выживешь.

– Смерть – всегда выход, – усмехнулась я. – Из любого сна.

– Да, только вот это не сон.

Ложь? Нога скользнула по карнизу, и вниз посыпались крошки штукатурки. Я проводила их расфокусированным взглядом. Как же высоко! Странно, я ведь никогда не боялась высоты.

Мнимый Егор приближался – осторожно, медленно. И если он врет, и это все же сновидение, когда доберется до меня, выйти из сна мне не позволит.

– Хватайся!

Он остановился где-то в метре от меня и протянул руку.