Ловцы снов

На лице Егора, вопреки недавно поглощенным эмоциями, отпечаталась усталость, но руку Роме он пожал и даже изобразил некое подобие улыбки.

– А что это вы тут стоите? – поинтересовался Рома, вглядываясь мне в лицо, будто почувствовал что-то, будто понял. – На улице, в темноте.

– Я с родителями разругалась, – призналась я. – Вот, собираемся уезжать…

– Как уезжать?! А я? Мы с Алинкой на ужин тебя звали, отметить.

Точно, а я и забыла, что еще не всем родным Алисы испортила вечер…

– Что случилось-то? – скривился Рома и тут же уточнил: – Она перегнула-таки? И тебя довела?

– Я университет бросаю, – пояснила я. – Не вижу смысла тратить время на то, что в жизни не пригодится.

– Та-а-а-к… – ошарашенно протянул Рома, на несколько секунд задумавшись, а потом решительно взял меня за руку и сказал: – Идем.

– Подожду вас на улице, – обронил Егор, на меня не глядя. Спустился со ступеней крыльца и присел на небольшую кованную скамейку под раскидистым деревом.

В доме было тихо. Тревожно. И сам он будто ощетинился на меня иглами осуждения за внезапный мой резкий порыв. Впускал неохотно, будто намекая: мне теперь тут не рады.

Впрочем, Рома наверняка здесь тоже был чужаком. Крепкий захват его ладони помогал не спасовать, идти дальше. Из кухни слышался неразборчивый гомон и звон посуды. Наверняка, там и есть драконья пещера, и Павел сейчас один отдувается за мою резкость.

Когда мы вошли в кухню, разговор родителей Алисы стих. На лице Павла при виде Ромы отразилось едва скрываемое облегчение, Татьяна же сначала удивилась, а затем нацепила на себя маску оскорбленной невинности, отвернулась к окну и схватилась рукой за грудь. Такой дешевый прием, даже стыдно, право слово…

– Павлуша, накапай! – велела она и подкрепила приказ взмахом другой руки, указывая на дверцу шкафчика. – Там, на верхней полке.

– Помню, бубочка, – ласково улыбнулся Павел и подставил табуретку, готовясь вскарабкаться, но Рома решительно отодвинул его в сторону, открыл дверцу и достал лекарство. Ростом он явно пошел в мать…

Он налил воды, отсчитал нужное количество капель и поставил стакан перед Татьяной.

– Сама себя доводишь, – сказал строго и, напоровшись на злющий взгляд, покачал головой. – Скоро и она перестанет к тебе приезжать.

Он указал на меня, Татьяна хмуро усмехнулась.

– Ты уже перестал, теперь сестру настраиваешь против матери. Давайте, бросайте меня все! Вам же плевать на больную мать, вы…

– Прекрати! – жестко оборвал ее Рома и подвинул стакан ближе. Татьяна поджала губы, но лекарство взяла, выпила жадно, с причмокиваниями. Похоже, сынок-то обошел ее во властности. Повинуясь какому-то неведомому порыву, я подвинулась ближе к Роме, а он обнял меня за плечи. Защитник! – Не надоело всех контролировать?

– Ты бы слышал, что она мне сказала, – обиженно пробурчала Татьяна. – Мало того, что приволокла какого-то… в родительский дом, так еще и учебу бросить надумала! Не для того я вас растила, чтобы вы такое…

– А для чего ты нас растила? – снова перебил Рома. – Чтобы мы по струнке ходили и тебя во всем слушались? Алиса – взрослый человек и сама может решать за себя.

– Решать загубить свою жизнь? – вскинулась она и стрельнула в мою сторону глазами. – Довольна? Довела мать…

– Не собираюсь я ничего губить, – запротестовала я. – Меня администратором взяли в приличный салон красоты, между прочим. Возможно, у меня когда-нибудь свой собственный будет.

– Красоты, говоришь? – усмехнулась она. – Будто ты что-то в этом понимаешь!

– Кое-что понимаю. Например, тебе бы прическу сменить, с макияжем поработать. И поры… Я понимаю, возраст, но нельзя же так себя запускать. К косметологу сходи, на чистку, затем курс пиллингов. Еще массажи я бы посоветовала, они порой лучше инъекций всяких работают.

Татьяна в ответ на мои слова сначала побледнела, затем вспыхнула – до самых ушей. И рот открыла, то ли порываясь что-то ответить, то ли забыла, как дышать. Похоже, я снова переборщила с критикой. Упс…

Может, еще пару капель добавить? Не хотелось бы, чтобы из-за меня у нее удар случился.

– Про прическу она права, – разбавил звенящую тишину Павел, развернулся и тихо вышел и кухни.

Ого…

– Видишь, мама, – сказал Рома, – не так много тебе про нас известно. Тебе нужно успокоиться и подумать. Алису я забираю, переночует у нас. Захочешь обсудить все спокойно, звони.

Он развернул меня и подтолкнул к выходу. Просить дважды меня не пришлось, я и сама рада была убраться подальше от этого дурдома. А все-таки какой замечательный у меня, оказывается, брат!

– Вместе им не стели! – нагнало нас у выхода строгое напутствие.

Будто если нам вместе постелить, мне что-то обломится! С Егором никакая дуэнья не нужна, у него броня – два пальца. Не удивлюсь, если и пояс верности имеется.

Рома остановил меня на крыльце, развернул к себе и спросил строго:

– Ты это серьезно? Насчет работы?

Я кивнула. И рассказала все о салоне, о планах его купить, о том, как мне отказали в финансовой поддержке. Старалась говорить спокойно, но выходило путанно. Рвано. Сбивчиво, и Роме приходилось уточнять и переспрашивать. После он долго о чем-то думал, а затем кивнул.