Поэтому свой первый иностранный язык будущие Ловцы учат примерно так, как мы сами привыкли, – медленно, постепенно запоминая правила и слова. Так-то все обитатели Сообщества Девяноста Иллюзий в силу своей природы легко поддаются гипнотическому обучению и буквально за пару сеансов могут выучить любой язык, а иногда даже сразу целую группу родственных (на профессиональном сленге Ловцов это называется «взять пакетом»; небрежное упоминание «пакета» в разговоре с коллегами считается вершиной безудержного, но элегантного хвастовства). Однако стремительное изучение всех языков подряд становится возможным только после того, как первый усвоен в достаточной степени. Важны даже не столько лексика и грамматика (любые пробелы потом легко корректируются), сколько способность говорить часами, сохраняя душевное равновесие. Не хохотать, не рыдать, не заикаться, не сжиматься от напряжения, понимать и запоминать информацию, внятно выражать свои мысли. И в идеале хотя бы изредка привирать.
• Что мы знаем о Ловцах книг?
Что никому во всём Сообществе Девяноста Иллюзий до сих пор не удалось создать хотя бы ещё одно аналогичное учебное заведение – слишком больших вложений требует учебный процесс. Проще оказалось расширить литературный факультет Гуманитарного Университета Лейна и принимать туда всех желающих, откуда бы они ни приехали. То есть, конечно, не всех подряд, а только самых сильных адрэле, потенциально способных посещать иные миры. Но уж их-то берут без экзаменов, по результатам короткого собеседования. Первоначальные требования к абитуриентам невысокие: лишь бы грамоту знали и любили читать.
Суровый отбор, о котором с содроганием шепчутся студенты других факультетов, происходит не на вступительных экзаменах, а уже в процессе учёбы. После первого курса всегда остаётся меньше половины. После второго – в самом лучшем случае, треть. Обычно к дипломной работе приходят шесть-восемь студентов, считается, это хороший итог. Рекорд литературного факультета – восемнадцать дипломников сразу; больше полувека прошло, а тот выпуск помнят и ставят в пример до сих пор.