Читаем Ловите принца! (Щепки на воде) полностью

— Кстати, — поднялся со своего кресла другой, — я предлагаю выслать гонцов в столицу с жалобой на лорда. Мы ведь не только его город, мы — подданные короля Лавра и имеем право просить государя о заступничестве.

— Разве было когда такое, чтоб король брал сторону простых людей, а не знати? — буркнул Пек, только сейчас недовольно отмечая, как промокли его ноги (в городе до сих пор шел дождь, и из-за него сейчас не было в Илидоле ни одной улицы без огромных и глубоких луж). — Я изучал историю: ни одного примера не помню. Знать всегда защищает только знать. До постолюдинов им нет дела…

— Но попытаться мы должны, — возразил старейшина. — Вечно противостоять лендлорду мы не можем. Война отнимает у нас людей, силы, средства, время. Зачахнет торговля, разорвутся многие деловые соглашения. Кроме того, Илидол — город на границе. Если соседнее княжество Бикео узнает, что в Лагаро усобицы, оно может это использовать и начать войну за спорные земли. Мир всегда был хрупок… И это все нам должно перенесть в правильные слова, да на бумагу и направить королю. Илидол платит хорошие налоги в казну, и государь не захочет терять доход в нашем лице и не потерпит бесконтрольной ситуации в приграничье… А ваша вылазка, сэр Пек, прикроет выезд наших гонцов. Так что я — за вылазку! — и старейшина в знак согласия поднял вверх правую руку.

Этот жест пусть не сразу, а после раздумий, но повторили все, кто сидел за круглым столом. Последним был капитан Альвар.

— Пек, — сказал он юноше, — я правильно понимаю: командовать отрядом, что совершит вылазку, ты намерен сам?

— Точно. Это моя идея — и мне ее воплощать, — кивнул юноша. — Ваше участие тут не нужно. Если дело не выгорит, не стоит Илидолу терять сразу всех своих рыцарей. К примеру, вы и сэр Тофан нужнее тут: в городе, в цитадели, на стенах.

Альвар вновь задумчиво провел рукой по бороде:

— Тогда мой тебе совет: бери с собой лишь опытных воинов. Новичкам там делать нечего. Если, конечно, ты хочешь, чтоб дело выгорело.

— Я понял, — согласно кивнул Пек. — Спасибо за совет. Но и новичкам надо когда-то начинать. Молодым да шустрым сподручнее будет ночью по раскисшему полю к вражьему лагерю подбираться…

Рыцарь хмыкнул в ответ: этот парень ему нравился, несмотря на строптивость. А еще — он будил воспоминания о давно прошедшей, неспокойной, но яркой молодости. Когда-то, лет двадцать назад, капитан Альвар был почти таким же: своенравным и самоуверенным юнцом, не боялся лезть на рожон, мимоходом получал на орехи, но не терял желания влипать в новые, не всегда безопасные, истории…

Как только сумерки, такие же дождливые, как и осенний день, опустились на город, словно траурное покрывало на лицо плачущей девушки, Пек и два десятка воинов (все, как на подбор, невысокие и тонкие) спустились по крепким канатам через прикрытые деревянными ставнями проемы в стенах в ров у главного моста. Туда, где недавно шумели, идя в атаку, отряды лорда Гая Гоша и где сейчас мокли и пахли тленом фашины вперемешку с телами убитых. Но теперь воины рыцаря Пека шуметь не собирались. Они даже доспехи оставили в оружейной цитадели, чтоб не бряцать латами в ночи. Легкие кольчуги и шлемы с темными масками (чтоб не сиять лицами в сумерках), мечи, ножи, и бурдючки с особым горючим маслом, — вот все, что они взяли с собой в вылазку. Да еще нацепили на ноги специальные, плетеные из лозы, грязеходы, чтоб не вязнуть в размякшем, приболоченном поле.

Огни палаток лорда Гоша и шум, источником которого они были, прекрасно ориентировали илидольцев, а потому, рассредоточившись по полю, воины города быстро и бесшумно начали продвижение ко вражьему лагерю. Это было не так легко, как показалось сначала — под дождем и по грязи, иногда падая в эту самую, скверно пахнущую, грязь лицом, чтоб не попасться на глаза дозорным. Но привередничать не приходилось. К тому же дождь выступал союзником: вода с неба заглушала лишние звуки, которые при ясной погоде могли бы выдать диверсантов.

Еще на стенах, перед тем, как спускаться, Пек отдал всем участникам вылазки краткие, но четкие, приказы.

— Самое главное — подольше оставаться незамеченными. Но уж если нас заметят, надо стараться все делать быстро, слёту. Основные наши цели — катапульта, таран, башня. Их мы должны вывести из строя. Для этого разделимся на три группы: первая испортит колеса и спусковое катапульты, вторая — перережет крепеж тарана, третья — подпалит башню и свалит шатры рыцарей. Врагов — сколько успеем, столько и порубим. А потом — стремительный отход… Канаты со стен не убирать — даже больше навешайте. Будете поднимать нас вверх — чтоб было быстрее. Возможно, будет ответная атака и погоня, — говорил юноша и тем, кто оставался на стенах.

— Если что, наши стрелки вас прикроют, — пообещал парню сэр Тофан.

— Рассчитываем на вас, — кивнул ему Пек.

— Очень бы я хотел пойти с тобой, братишка, — отозвался стоявший рядом Ларик.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза