Ловите принца! (Щепки на воде)

Искания врачевателя заняли около получаса. И пока он прослушивал сердце и легкие кронпринца, щупал его пульс, осматривал язык и глаза, Мелин думал. Он принял во внимание упреки друга, он осознал, что, в самом деле, раскисать и предаваться отчаянию сейчас — смерти подобно.

'Пусть бы это была лишь моя жизнь и моя смерть. Но я потерял трех хороших парней, трех товарищей, которые по первому моему зову пришли мне на помощь. И Нина — что с ней?… О! Гош должен мне за это ответить! — при таких мыслях юноша даже скрежетнул зубами.

— Я бы советовал вам дней двадцать попить успокоительные настои, — заметил доктор, видя, как ожесточилось бледное лицо кронпринца, и слыша в свою костяную трубку, как трепыхается все у молодого человека в груди. — Ход вашего сердца мне очень не нравится. И это в вашем-то возрасте. Постарайтесь уменьшить время тренировок и более уважительно относитесь ко сну.

В ответ на его рекомендации Мелин лишь плечами пожал. Уж он-то знал, почему его сердце дало сбой.

'Появилась бы здесь Нина, и мое здоровье сразу бы поправилось'.

Доктор закончил осмотр и поставил-таки на столик берестяную коробку с травяным сбором. Затем подробно обсказал пажу, как делать лекарство и в какие часы подавать его наследнику престола, и с чувством исполненного долга откланялся.

— Ты тоже иди, — кивнул Мелин пажу.

Когда их осталось в покоях лишь трое, он встал с дивана и зашагал по комнате, туда-сюда, от высокого окна к камину и обратно, проделывая башмаками борозды в шкуре белого медведя, раскинутой на паркете. Теперь мысли молодого лорда вырвались наружу, стали быстрыми, резкими словами:

— Да, отчаиваться — это не дело. Но что я могу? Лишь сидеть, в Тильде или Данне, и ожидать, когда отец выяснит, правда ли то, что задумал Гош? Попутно сталкиваясь с невыносимым Патриком и его мамашей, что пытается мне по-матерински улыбаться при каждой встрече… Ради чего это все? Раньше — в Илидоле — я знал, что нет на свете того, что мне не по силам. И делал я то, что считал нужным, и надеялся лишь на себя, свои силы. И все у меня легко получалось, все было понятным и простым… А теперь? Теперь я, словно замотанный в пеленки младенец: я ничего не могу, ничего не знаю, лишь ем, сплю да играюсь, чтоб со скуки не подохнуть… Мое решение обезопасить Нину обернулась таким ужасом, — он смолк, порывисто вздохнул, вновь прижал ладонь ко лбу. — Как это непостижимо: я знаю, какую подлость задумал Гош, я знаю, что он убил моих друзей, но я ничего, никого не могу выставить против него, — снова вздох, снова порывистый, будто воздуха ему не хватало.

— Я знаю, что мы выставим против Гоша, — решительно рубанул воздух рукой Ларик. — Для начала мы сегодня завалим на какой-нибудь столичный кабак и выпьем столичного пива. По два жбана на брата. Нет — по четыре! Зальем все эти горести. И дела порешаем. Иначе ты совершенно скиснешь. Согласен?

Мелин недолго думал над предложением товарища:

— Что ж, пойдем. В этих просторных покоях мне душно. Слишком душно. Хоть свежего воздуха глотну, как раньше, в Илидоле… А ты, Тит, отдыхай: мои комнаты и мои слуги в твоем полном распоряжении, — обратился он к упавшему в кресло Лису. — Не стесняйся заказать на обед все, что есть в королевской кухне. И пользуйся моим гардеробом…

Но неприятности, липкие, мрачные, больно колющие в сердце и голову, не отставали. Они, похоже, задались целью преследовать кронпринца с утра и до поздней ночи.

У дворцовых конюшен, куда Мелин и Ларик подошли, чтоб выбрать лошадей для выезда в город, с ними опять столкнулись неугомонный принц Патрик и его желторотая свита. Судя по их веселому виду и пышным нарядам, они тоже готовились к верховой прогулке.

— Ага! — весьма ядовито протянул юноша, увидав Мелина. — Ваша милость оправилась от царапины и решилась-таки убраться из дворца, чтоб не получить новых?

— Еще немного, и я сверну ему шею, — сквозь зубы процедил Мелин, останавливаясь.

Его кулаки сами собою сжались — даже перчатки скрипнули кожей, как на арене в доме папаши Влоба, и Патрик это заметил:

— Хо-хо! Господа, посмотрите! — обратился он к своим дворянам. — Кронпринц Лагаро намерен дать нам урок мордобойного дела! Только он забыл: знать предпочитает то, что ей д'oлжно — чистую и несгибаемую сталь! — и в который уже раз юноша обнажил клинок против старшего брата. — Мы, кажется, не закончили?

— Раз тебе этого хочется, то закончим, — Мелин согласился, едва сдерживая ярость. — Готовь, малыш, бинты: сегодня сляжешь ты!

— Может не стоит? — встрял Ларик: он увидел, как белое лицо друга покрылось вдруг красными, жаркими, гневными пятнами.

— Эй-эй! — Патрик высокомерно ткнул его кулаком в грудь. — Молчи, деревня!

Этого хватило, чтоб Ларик отказался от роли миротворца.

— Что ж, только маме не жалуйся, когда задница заболит. А то схлопочешь от деревни! — пообещал юному принцу крестьянский сын.

На это Патрик хищно осклабился и щелкнул пальцами своим дворянам:

— Держите его, господа. За такие слова наглеца надо проучить! — и потянул плетеный хлыст из-за пояса.