Lover In Low Light (СИ)

Она закрывает глаза, пытаясь представить: картины на стенах; смех девушки, устроившейся на ней, пока они лежат на коврике на полу посреди ночи, все перепачканные краской и измотанные; улыбки, не сходившие с их лиц, когда первая картина была продана и восполнить её место не хотелось.

Всё это рассеивается и улетает, словно одуванчик на ветру, когда она открывает глаза вновь. Это исчезло. Всё исчезло.

Она исчезла.

Глотая воздух, Лекса заставляет себя отвернуться от здания, чтобы ноги двигались, чтобы заставить их унести её прочь. Дальше. Как можно дальше.

Внезапный звонок её телефона сотрясает её, и она чуть не падает, когда тянет его из кармана в перчатках. Когда она крепко держит телефон, проверяет имя звонящего перед ответом и тянет время, приближая устройство к уху.

— Я скоро вернусь, — отрезает она, отвечая на звонок. Хриплый смех проносится перед её ухом.

— Ну, ты хотя бы жива. А то мой мозг уже начал вырисовывать ужасные варианты, вроде тебя, лежащей под машиной посреди улицы где-нибудь или пойманной врасплох на заре зомби-апокалипсиса, который ещё не дошёл до моей части города, или медведь-шатун решил побродить…

— Не драматизируй, Аня.

— Тебя пятнадцать минут уже нет, — Аня, защищаясь, засмеялась. — И ты никогда не опаздываешь. Я бы сказала, что я обеспокоена, Лекса, а не драматизирую.

Лекса прокашлялась и вытерла глаза, обвиняя жгучий холод вопреки тому, что лучше знала причину «укола».

— Я скоро буду, как я и говорила, — это всё, что она смогла сказать, прежде чем оборвать звонок и убрать телефон обратно в карман.

Она одарила последним взглядом, озираясь через плечо. Лекса увидела другого человека, выходящего из маленького строения. Она почувствовала ком, застрявший в верхней части грудной клетки, тяжёлое дыхание вырывается из неё, прежде чем брюнетка опустила подбородок и ускорила шаг.

Когда она зашла в кафе, где они договорились встретиться с Аней, то нашла свою сестру на улице в холоде, прислонившейся к кирпичной стене с сигаретой в губах. Девушка в тёмной джинсовой куртке с серым меховым воротником, светлые волосы с тёмным отливом спадают на воротник волнами. Тёмные джинсы, изрезанные на коленях, заправлены в тяжёлые чёрные мотоциклетные ботинки. Её Harley припаркован у обочины менее чем в тридцати футах от неё, поблёскивая на ярком зимнем солнце. Аня отталкивается от стены, когда видит Лексу, кидает сигарету на землю и движется к девушке для тесных объятий.

Лекса испускает лёгкий смешок, попадая в сильные руки Ани. Её руки обхватывают сестру по бокам, и брюнетка, вздохнув, говорит:

— С каких это пор ты стала поклонницей кинестетики?

— С тех пор, как я не видела тебя около двух лет, — ворчит Аня прежде, чем резко опустить сестру на землю. Лекса приземляется на землю через мгновение. Она всегда была очень гибкой. — Но если ты хочешь быть отстранённой и недружелюбной, прекрасно. Я не буду плакаться из-за этого, — Аня театрально подавила фальшивый всхлип, а следом девушки коротко улыбнулись друг другу и прошли в кафе.

— Ну, ты наконец-то приехала навестить нас после пяти лет, — сказала Аня, когда они сделали заказ и сели у большого окна. — И всё, что было нужно — это открыть новый филиал в вашей компании и отправить тебя развивать его. Другими словами, у тебя не было выбора. Чувствую себя такой любимой.

— Мы виделись с тобой несколько раз в последние пять лет, — протяжно произнесла Лекса, и Аня начала испепелять её взглядом. — В конце концов, мы с тобой почти каждый день по телефону общались. Мы даже не должны узнавать друг о друге что-то, потому что уже знаем.

— Да, но общаться по телефону и видеться лицом к лицу — две разные вещи, — сказала Аня, — и виделись мы с тобой несколько раз только потому, что я, по-видимому, единственная из нас двоих способна купить билет на самолёт.

— Я ведь покупала билет на самолёт, — пытается защищаться Лекса.

Аня, продолжая смотреть вниз, говорит:

— Да, но, наверное, только я способна сесть на рейс.

***

— Я не могу сделать этого, — Лекса тяжело дышала в телефон, не в состоянии успокоить сердце.

— Ты уже в терминале, Лекса, — ответила Аня. Её голос, такой родной и успокаивающий, доносится из маленьких динамиков телефона Лексы. — Просто перемещай ноги. Шаг за шагом, пока ты не окажешься на самолёте.

— Я хочу этого, — голос Лексы дрожал, и она быстро откашлялась, через силу входя в огромное здание. — Я…

— …ты боишься, — закончила за неё Аня.

— Я не боюсь.

— Боишься, — повторила Аня. — И что я всегда говорила тебе о страхе?

— Страх — лучшая мотивация.

— Верно. Чем больше тебя что-то пугает, тем лучше ты знаешь, что должна делать.

— Я до сих пор считаю, что это фиговая логика, — ответила Лекса, тяжело дыша в трубку. Её грудь вздымается всё тяжелее и тяжелее с каждым шагом, пока она идёт по этому богом забытому аэропорту. Он словно жестоко усмехается. Лекса подняла голову на большую букву и номер, которые висели у выхода на посадку. С16. Грёбанный выход с буквой «С». Конечно!