Ловелас в законе

Никита глянул назад. Бедняга медленно поднимался с земли, к нему спешила какая-то женщина.

— Баклан помойный! — выдал Трэш.

— А ты чего сидел? — Стас осуждающе глянул на Никиту.

— Ты это, коня останови!

Никита не собирался выслушивать упреки. Класть он хотел на этого фанфарона, и Трэш ему не угар.

— Здесь не один, а триста коней.

— Мне домой надо.

— Остановите землю, он сойдет! — обращаясь к Трэшу, сказал Стас.

— Ничего себе, землю остановить! — с тупым восхищением пробурчал тот.

— Сможем? — спросил Стас.

— Да легко!.. А куда он сойдет? — натурально озадачился Трэш. — Там же космос!

— А он в скафандре. Да, Никитос?

— Ты свой танк останови!

— Танк?

— Педальный.

— Ты не с нами?

— Нет.

— А как же мое предложение?

— Я же сказал, сиськи пусть дерутся.

— В масле?

— Да хоть в собственном соку.

— В смысле, в крови? — Стас подул на отбитый кулак.

— Достал ты меня!

— И не жаль тебе девочек?.. Им детей рожать. От нас. А ты их в масло.

— Я пришлю тебе курицу, — огрызнулся Никита. — Ей будешь мозги трахать.

— А курицу не жалко? — Стас добродушно засмеялся, желая снять напряжение, повисшее в машине.

— У меня контракт, я не могу с твоими сиськами мериться, — сказал Никита, чуть успокоившись.

Ему действительно было запрещено драться на стороне. Контракт, три гарантированных боя в год в рамках своего уровня, фиксированный гонорар. Вот и все счастье, которое могло привести его к большому успеху или загнать в тупик.

Никита прекрасно понимал, что запросто может остаться у разбитого корыта. Но кто билеты не покупает, тот в лотерею не выигрывает. Его цель — побеждать, а не публику на трэш-вечеринках веселить. Так что Стас обратился не по адресу.

— А кто может? — спросил тот.

— В любительскую лигу обратись, там желающих вагон и маленькая тележка. За тарелку супа отработают.

— К кому конкретно обратиться? Можешь кого-то порекомендовать?

— А нужно?

— Очень.

— Есть варианты. Дашь мне твой телефон, они сами тебе позвонят. Насчет супа с ними договоришься.

— Заметано.

— Все, можешь везти меня обратно.

— А с Дашкой повидаться не хочешь?

— Не сегодня.

— А она ждет, надеется.

— Я позвоню.

— Блин, офигеть! Мне за Дашку жутко обидно.

— И мне обидно, — подал голос Трэш.

На всякий случай Никита сместился поближе к двери и развернулся вполоборота к водителю. Одним глазом он посматривал на Стаса, другим — на его дружка. Первый мог прямо сейчас превратиться в злобную бой-бабу, а второй — набросить удавку на шею.

— Дашка — моя родная сестра. А ты поматросил и бросил. И что же мне теперь с тобой делать? — в тяжелом раздумье проговорил Стас.

— Не надо со мной ничего делать. Просто домой отвезите, и все дела, — спокойно сказал Никита.

— Не хочешь с нами работать?

— В клетке — нет.

— А организовать ее? Мы рисуем сейшн, а ты выставляешь бойцов. Тотализатор, аукцион…

— Аукцион?..

— Выставим твоих бойцов на продажу.

— Ты это серьезно?

— Серьезно о несерьезном. Должно быть шоу, увлекательное зрелище. Назначим цену за победителя, но платят только девочки. Хочешь, я и тебя продам? На одну ночь. За один рубль. Но очень-очень клевой девочке. Тебе понравится.

Никита повел головой, отказываясь от такого удовольствия.

— Ее зовут Вика. — Стас давал понять, что Дашу он навязывать не будет.

— За один рубль я и сам ее сниму, — с усмешкой проговорил Никита.

Не нужна ему была сейчас никакая Вика, и снимать он ее не собирался. Так, чисто для острастки сказал.

— Забьемся?

— На спор?

— Ну, если ты не фуфло.

— Забьемся, — согласился Никита.

Он знал себя, верил в свои способности. Сейчас не самое время устраивать себе экзамен, но если он сможет завестись, то усталость как рукой снимет. А всплеск адреналина окончательно вернет его к жизни.

Глава 4

Музыка должна литься так же свободно, как дождь, звенеть ручейком по камушкам, а гремучее «техно» вдалбливалось в уши, будто сваи в мерзлую землю. Бум-бум-бум… В зале темно, на танцполе смешение света — красные, синие, желтые лучи в одном бурлящем коктейле. Они были направлены и на сцену, где вокруг шеста крутилась распаренная красотка с фиговым листиком на самом нефиговом месте. Бум-бум-бум…

Никита не понял, как оказался на сцене и превратился в шест. Обнаженная блондинка набросилась на него, завертелась, закрутилась. От нее пахло потом, духами. Кожа влажноватая, чертовски приятная на ощупь. Бум-бум-бум…

— Еще!.. Еще! — кричала девушка.

Бум-бум-бум… В ушах грохотало, вокруг мелькали тени, перед глазами в мерцающей темноте извивалась красотка.

Но Никита не на сцене, а в кровати. Танцовщица под ним. Не она трется о его шест, а он сам вталкивается в нее. В крови закипает адреналин, пар выбивает клапаны, горло вот-вот превратится в паровозный гудок.

— А-а! — заорали они вместе.

Люди на танцполе задергались в бешеном ритме, под потолком клуба загрохотал залпами яркий фейерверк, а потом вдруг все стихло и пропало.