Ловелас в законе

Никита глянул назад. Бедняга медленно поднимался с земли, к нему спешила какая-то женщина.

– Баклан помойный! – выдал Трэш.

– А ты чего сидел? – Стас осуждающе глянул на Никиту.

– Ты это, коня останови!

Никита не собирался выслушивать упреки. Класть он хотел на этого фанфарона, и Трэш ему не угар.

– Здесь не один, а триста коней.

– Мне домой надо.

– Остановите землю, он сойдет! – обращаясь к Трэшу, сказал Стас.

– Ничего себе, землю остановить! – с тупым восхищением пробурчал тот.

– Сможем? – спросил Стас.

– Да легко!.. А куда он сойдет? – натурально озадачился Трэш. – Там же космос!

– А он в скафандре. Да, Никитос?

– Ты свой танк останови!

– Танк?

– Педальный.

– Ты не с нами?

– Нет.

– А как же мое предложение?

– Я же сказал, сиськи пусть дерутся.

– В масле?

– Да хоть в собственном соку.

– В смысле, в крови? – Стас подул на отбитый кулак.

– Достал ты меня!

– И не жаль тебе девочек?.. Им детей рожать. От нас. А ты их в масло.

– Я пришлю тебе курицу, – огрызнулся Никита. – Ей будешь мозги трахать.

– А курицу не жалко? – Стас добродушно засмеялся, желая снять напряжение, повисшее в машине.

– У меня контракт, я не могу с твоими сиськами мериться, – сказал Никита, чуть успокоившись.

Ему действительно было запрещено драться на стороне. Контракт, три гарантированных боя в год в рамках своего уровня, фиксированный гонорар. Вот и все счастье, которое могло привести его к большому успеху или загнать в тупик.

Никита прекрасно понимал, что запросто может остаться у разбитого корыта. Но кто билеты не покупает, тот в лотерею не выигрывает. Его цель – побеждать, а не публику на трэш-вечеринках веселить. Так что Стас обратился не по адресу.

– А кто может? – спросил тот.

– В любительскую лигу обратись, там желающих вагон и маленькая тележка. За тарелку супа отработают.

– К кому конкретно обратиться? Можешь кого-то порекомендовать?

– А нужно?

– Очень.

– Есть варианты. Дашь мне твой телефон, они сами тебе позвонят. Насчет супа с ними договоришься.

– Заметано.

– Все, можешь везти меня обратно.

– А с Дашкой повидаться не хочешь?

– Не сегодня.

– А она ждет, надеется.

– Я позвоню.

– Блин, офигеть! Мне за Дашку жутко обидно.

– И мне обидно, – подал голос Трэш.

На всякий случай Никита сместился поближе к двери и развернулся вполоборота к водителю. Одним глазом он посматривал на Стаса, другим – на его дружка. Первый мог прямо сейчас превратиться в злобную бой-бабу, а второй – набросить удавку на шею.

– Дашка – моя родная сестра. А ты поматросил и бросил. И что же мне теперь с тобой делать? – в тяжелом раздумье проговорил Стас.

– Не надо со мной ничего делать. Просто домой отвезите, и все дела, – спокойно сказал Никита.

– Не хочешь с нами работать?

– В клетке – нет.

– А организовать ее? Мы рисуем сейшн, а ты выставляешь бойцов. Тотализатор, аукцион…

– Аукцион?..

– Выставим твоих бойцов на продажу.

– Ты это серьезно?

– Серьезно о несерьезном. Должно быть шоу, увлекательное зрелище. Назначим цену за победителя, но платят только девочки. Хочешь, я и тебя продам? На одну ночь. За один рубль. Но очень-очень клевой девочке. Тебе понравится.

Никита повел головой, отказываясь от такого удовольствия.

– Ее зовут Вика. – Стас давал понять, что Дашу он навязывать не будет.

– За один рубль я и сам ее сниму, – с усмешкой проговорил Никита.

Не нужна ему была сейчас никакая Вика, и снимать он ее не собирался. Так, чисто для острастки сказал.

– Забьемся?

– На спор?

– Ну, если ты не фуфло.

– Забьемся, – согласился Никита.

Он знал себя, верил в свои способности. Сейчас не самое время устраивать себе экзамен, но если он сможет завестись, то усталость как рукой снимет. А всплеск адреналина окончательно вернет его к жизни.

Глава 4

Музыка должна литься так же свободно, как дождь, звенеть ручейком по камушкам, а гремучее «техно» вдалбливалось в уши, будто сваи в мерзлую землю. Бум-бум-бум… В зале темно, на танцполе смешение света – красные, синие, желтые лучи в одном бурлящем коктейле. Они были направлены и на сцену, где вокруг шеста крутилась распаренная красотка с фиговым листиком на самом нефиговом месте. Бум-бум-бум…

Никита не понял, как оказался на сцене и превратился в шест. Обнаженная блондинка набросилась на него, завертелась, закрутилась. От нее пахло потом, духами. Кожа влажноватая, чертовски приятная на ощупь. Бум-бум-бум…

– Еще!.. Еще! – кричала девушка.

Бум-бум-бум… В ушах грохотало, вокруг мелькали тени, перед глазами в мерцающей темноте извивалась красотка.

Но Никита не на сцене, а в кровати. Танцовщица под ним. Не она трется о его шест, а он сам вталкивается в нее. В крови закипает адреналин, пар выбивает клапаны, горло вот-вот превратится в паровозный гудок.

– А-а! – заорали они вместе.

Люди на танцполе задергались в бешеном ритме, под потолком клуба загрохотал залпами яркий фейерверк, а потом вдруг все стихло и пропало.