Ловчий

— Спасибо, Дима. Но речь не обо мне — о Кире. Я попросту постарался вычеркнуть его из памяти. А между тем наступили новые времена. Развалилась империя, рухнула идеология, ушли в небытие казавшиеся вечными правители, и на капитанском мостике нашего корабля, столь непослушного ветрилу и рулю, столпились новые люди. Где-то там замаячил и Кир… Все чаще на телеэкране появлялось его энергичное лицо с обаятельной улыбкой. Может, он и вправду ощущал свое особое предназначение? Видел глубже? Мыслил на качественно ином уровне? Ох, не верю… Да и душа противилась брать его сторону. И вот две с небольшим недели назад мы встретились. После стольких лет. Кир приезжал в Питер и проводил в Домжуре пресс-конференцию. По доброй воле я не пошел бы на нее, но редактор обязал написать отчет. Куда деваться? Зал был полон, даже в проходах стояли. Кир прекрасно владел аудиторией, шутил, острил, не избегал и острых углов. Посыпались вопросы. Он внимательно вглядывался в зал, и на какой-то миг его глаза задержались на мне, но он и виду не подал, что узнал старинного приятеля. Однако после пресс-конференции, когда я спускался по лестнице, меня догнал плечистый молодой человек и вежливо осведомился: «Вы — Касаев Игорь Анатольевич?» — «Да». — «Кирилл Эдуардович просит вас о встрече. Он освободится в семь. Куда прислать машину?» Почему бы и нет, подумал я. Без четверти семь к редакции подрулил черный лимузин, и вскоре я был в одной из резиденций на Каменном острове. И вот мы с Киром стоим Друг против друга, как будто и не прошло целой эпохи. «Все еще злишься, Гарик?» — спросил он, благодушно улыбаясь. «Нет причин», — ответил я. «Тогда отметим встречу. — Он провел меня к столу, сервированному по высшему разряду. — Вообще-то у меня практически не бывает возможности расслабиться. Но сегодня удачный день. У нас есть два часа. Ухаживай за собой сам и не стесняйся. Давай, за все хорошее!» Мы выпили и закусили. «На время я потерял тебя, старина, — произнес Кир, продолжая внимательно разглядывать меня. — Политическая борьба, знаешь, штука жестокая. Да и ты не напоминал о себе. Но настал момент собирать камни. Я навел о тебе кое-какие справки. Хм! Выглядишь ты неплохо. Вот только пьешь многовато…» — «Ты пригласил меня для упреков? Так я и от Ларочки их достаточно слышу». Я демонстративно налил себе полную рюмку и выпил. «Все такой же ершистый… Это хорошо. Нет, Гарька. Я не укоряю людей за простительные человеческие слабости, при условии, что они справляются с работой. Но ты сам-то не считаешь, что пора кое-что менять в своей жизни? Ты доволен ею?» — «Если ты наводил справки, то должен знать ответ. Наливай! И себя не забудь». — «Мне, пожалуй, хватит… Ну, ладно! Ради такой встречи… Так вот, Гарька, я хочу предложить тебе интересную работу. Ларису Борисовну тоже пристроим. Я слышал, она временно не у дел?» — «Да-а…» — «Яночку жалко, — вздохнул он с таким видом, будто не имел к этому делу никакого отношения, — шесть операций, и все безрезультатно?» Я подавил острейшее желание врезать ему в челюсть. «Могло быть и хуже…» — «Бедняжка… Мне говорили, что есть врачи, которые творят чудеса. Почему бы не отправить ее в Штаты? Или в Швейцарию?» — «У меня нет таких денег, Кир. Не трави душу». — «Все можно устроить. Например, по гуманитарной линии». Теперь я готов был молиться на него. И вместе с тем дальним краешком сознания понимал, что меня элементарно покупают. Ну и пусть! Ради Янки я согласился бы продаться дьяволу, не то что бывшему дружку. Буду работать на Кира как проклятый! «Ты серьезно?» — «Этим не шутят, Гарик…» Чтобы скрыть охватившее меня смятение, схватил бутылку и наполнил бокалы. Руки мои тряслись. «За гуманитарную линию!» — «Ну у тебя и темпы!» — покачал он головой. «С такой закусью можно одолеть цистерну». — «Примешь предложение, у тебя тоже не будет проблем с выбором закусок». — «Ладно, послушаем».

Кир в молодые годы пил крайне мало, но, когда приходилось, пьянел буквально с первой рюмки. Похоже, это качество в нем сохранилось, ибо я почувствовал, что его язык уже заплетается. «У меня, Гарька, грандиозные планы на будущее, — заговорил он с оттенком бахвальства. — Мое время еще не пришло, хотя я и участвую в нынешних выборах. По-настоящему моя звезда разгорится в начале двадцать первого века. Но готовить взлет нужно сегодня». — «Ты хочешь зарядить меня?» — «Да, Гарька. Если говорить честно, в Питере у меня не очень твердые позиции. Это надо поправить. Конечно, у меня много задумок. А начать я хочу с создания газеты, которая работала бы на меня. Вернее, на те силы, которые я представляю. Газета должна быть классная. Не задрипанный листок, в который заворачивают селедку, а живое, бойкое, интересное издание. И чтобы оно быстро завоевало популярность и имело массовый тираж.