Ловчий тумана

— Так что, — переспросил староста: — Может, с нами?

Он скинул тулуп, бывший горб вырвался в разрез рубахи на спине двумя большими серебристо-серыми крыльями.

— Я… — Гриф поперхнулся. Староста улыбался. Исчез горбатый уродливый старик; теперь перед Грифом стоял рыжебородый стройный крылатый бог, щедро и небрежно предлагающий: " может, с нами?…»

— Я сам, — сказал Гриф, глядя на парящие над туманом человеческие фигурки. «Инга», — позвал он, будто она могла быть там, среди них; и будто теперь, наконец, было можно попросить у нее прощения. «Инга. Как получилось, что я искал тебя, а нашел себя? Себя — того, кем я мог бы быть? Или еще могу стать? Может, я еще сумею отыскать тебя — как та Фанька нашла свою Марьяну, несмотря на то, что это невозможно — может, просто потому, что очень хотела ее найти… Только теперь я должен больше не потерять самого себя, да?»

— …Спасибо, я попробую сам.

— Это правильно, сынок, — одобрил бог, похлопав Грифа по плечу. — Митька! Ты чего тут застрял? — рявкнул он, заметив за дверью сарая мальчишку, подслушивающего разговор.

— Счас, счас, — недовольно сказал тот, вылезая из укрытия. Подошел к Грифу, с любопытством заглянул в его лицо. Спросил:

— Дяденька, а гриф — это птица?