Ловчие сети [СИ]

Лес как внезапно начался, также внезапно и закончился, далекая линия, где сходилось небо и земля, проступила впереди. Я сделал два шага и чуть было не наступил на фонарь, но во время остановился.

«Еще бы немного, парочку сантиметров… — подумал я. — И фонарь улетел вниз туда, откуда я пришел и бах! упал прямо в мою комнату!» — кисло усмехаясь, добавил я, стараясь хоть немного поднять себе настроение и представляя себе, как неожиданно прямо с потолка на пол моей комнаты на его кремовый ковролин свалится чудной фонарь да еще и с сидящим внутри него паучком.

Не очень-то желая покидать этот мир, иной и такой изумительный, я медлил и не спешил спускаться, поэтому я присел возле фонаря, опустившись на корточки и протянув указательный палец левой руки, погладил им поверхность стекла. Не ощутив при этом ни его гладкости, ни холода, ни тепла, и почему-то палец мой не смог проникнуть вглубь фонаря, хотя я и надавливал на поверхность стекла очень сильно. Однако паук, сидящий внутри лампочки, беспокойно задвигал своими ножками, замахал ими. Его глазки полыхнули каким-то ярким огоньком, он спрыгнул вниз, приземлившись на основании лампочки, и направил в мою сторону две передние лапки, так словно намеревался на меня напасть.

Ах! Как я струхнул!!! Мне показалось, еще миг, и этот необыкновенный паук, такой большой, выпрыгнет из своей лампочки и, минуя стекло фонаря, нападет на меня и похитит мою суть… похитит меня. И я благоразумно убрал свой палец да и вообще благоразумно поднялся на ноги, переступил через фонарь, продолжающий испускать сероватые неяркие лучи, обволакивающие ступени, и, ступив на край, глянул вниз.

«Ох!» — негромко выдохнул я, потому как увидел перед собой вертикально уходящую вниз лестницу.

«Как же так, — подумал я. — Вроде бы когда я поднимался, лестница хоть и была крутой, но не до такой же степени… или я простого этого не заметил. Ведь подъем вверх, всегда (мне так казалось) был менее опасным, чем спуск».

И теперь глядя туда, на уходящие вертикально вниз ступени, не просто согласился с тем, что мне казалось, но на собственном опыте должен был убедиться, что спуск по этой лестнице будет очень сложным и опасным.

«А тут еще и перила плюющиеся», — заметил я, оглядывая свой указательный удлиненно-заостренный кремовый палец.

Впрочем смотри не смотри, откладывай не откладывай, а спускаться надо. И хотя спуск страшил и пугал меня, но я все же, протянув левую руку и растопырив пальцы над перилами, в случае если оступлюсь, чтобы схватиться, начал свой тяжелый спуск.

Сначала первая ступень, вторая… третья…

Теперь я почти не глядел по сторонам, а неотступно следил затем, куда опускаю свою ногу, так, чтобы не обрезать ее о край и поставить прямо на серединку ступеньки. Иногда я замирал на месте, как говорится, переводил дух и снимал напряжение этим небольшим передыхом со своей сущности… а потом продолжал спуск.

По мере спуска серые лучи светящие мне в спину и раскидывающие передо мной блики, начали тухнуть, еще немного, мне так казалось, и я окажусь в своей комнате. Но вместо обещанной комнаты, я вдруг услышал тихое с перебоями сердцебиение… то догадался я, билось сердце в моем теле… словно маяк призывая меня к себе… Его биение было с такими паузами, что мне частенько казалось, то был последний удар, и тогда я тревожно вздрагивал, и хватался рукой за стеклянные поручни, опираясь ладонью о тех желтых каменных паучков, которые сей миг оживали и плевали в меня кремовой паутинкой. И вскоре на левой руке мизинец и безымянный палец изменили свою форму и цвет, превратившись в пальцы того существа, что жил в том чудесном ином мире. Глядя на измененную форму этих пальцев, я почему-то начинал тревожиться еще сильней, боясь, что с такими длиннющими, прямо скажем, нестандартными пальцами моей сущности, не смогу поместиться в свое тело.

Опять тяжело вздыхая… если так можно сказать, ведь я был прозрачной субстанцией, а значит, не мог дышать… я продолжал свой спуск. Еще несколько ступеней, и наконец-то лестница закончилась. Я сделал шаг, вошел в какое-то желто-розовое зарево, точно попал в лучи восходящего солнца, так, что яркость его поразила меня и обожгла глаза… и наверно я их сомкнул. Сделал еще два шага вперед и вдруг ощутил прохладный воздух, пронесшийся возле моей сущности, ступив ногами на ровную гладкую плоскость… почувствовал ядреный запах лекарств и тихий звук работающих медицинских приборов… да мгновенно прозрев, огляделся.

Теперь я находился в больничной палате. Большая комната с белыми крашенными стенами и потолком была очень чистой, в ней стояли три кровати каталки, такие на колесиках, и на одной из них лежало мое тело.