Лосиное дело

И воцарилась тишина: резкая и глубокая. Казалось, что время остановилось, и только по ту сторону окна жизнь кипела, гудела, двигалась и хвасталась разнообразием действий москвичей. Владимир Ильич сидел, как статуя и выпученными глазами смотрел не на самого Натана, а будто бы сквозь него в пространство, видимое лишь ему. Молодой человек уже хотел привести в чувство своего руководителя, но сразу передумал. Он почувствовал необузданную силу, пробежавшую дрожью по ладони Ильича и сложившую её в тяжёлый кулак. Подобно извержению вулкана, эмоции гнева бурлили в теле коммуниста и стремительно били по голове. Некогда розовое лицо стало багровым и сморщенным. От напряжения вздулись вены на шее. Выпученные глаза вылезали из орбит, а рот демонстрировал звериный оскал. И когда гнев вырвался на свободу, то окружающий мир столкнулся с сильным, яростным и беспрецедентным криком, сопровождаемый ударом кулака столу и «крепким» словом:

– ТВОЮ МАТЬ!

Крик оказался настолько сильным, что несколько человек в коридоре оглянулись по сторонам и быстрыми шагами разошлись по кабинетам. Даже охранник на первом этаже Думы, имевший проблемы со слухом, уловил гневный тон, перекрестился и углубился в свои обязанности.

Тем временем, разъярённый коммунист швырнул в сторону бумаги, перевернул стол и произнёс другую угрозу:

– ГДЕ ОН? ГДЕ ЭТОТ СУКИН СЫН?

Горячий и настроенный на карательные действия Октябрёв собирался покинуть кабинет, но, схваченный руками Натана Адамовича, отложил данное действие. Он с трудом удерживал Октябрёва, одновременно напрягая уши от словесного акта мщения:

– НАЙДУ СВОЛОЧЬ! СВОЛОЧЬ! ПОСТАВЛЮ К СТЕНКЕ! РАССТРЕЛЯЮ К ЧЁРТОВОЙ МАТЕРИ!

Через полчаса гневные клятвы о мщении плавно перешли в глухие стоны. Охания и ахания сопровождались болью в сердце и лёгким головокружением. Немолодой уже коммунист, сидя в своём кресле, приводил в порядок покалеченные нервы. Стоит отдать должное Натану Адамовичу за своевременное оказание медицинской помощи в виде взмахов платком, стакана воды и таблеток с успокоительным. В этот самый момент он принёс Владимиру Ильичу пузырёк с валерьянкой. Глава партии увидел пузырёк, попросил открыть и как только Натан это сделал, то быстрым движением руки взял и разом проглотил горсть таблеток. Такая прыть не только удивила Натана, но и породила в сознании вопрос: а не станет хуже после медвежьей дозы? К сожалению, фундаментальные размышления были прерваны хриплым голосом Октябрёва:

– Натан Адамович, могу с Вами на «Ты»?

– Как будет угодно, – ответил Натан.

– Тогда скажи мне: как фамилия этого негодяя?

– Зоркин.

– Зоркин… Зоркин… А это не тот Зоркин, что устроил митинг против распространения вакцины от гриппа 2 года назад?

– Тот.

– А до этого был автором идиотского законопроекта о налоге на воздух в международной космической станции?

– И он же лоббировал интересы ликёро-водочного завода, который чуть было не продал партию палёной водки в Кремль?

– Всё верно.

– М-да… Привёл в свои ряды троцкиста. Теперь осколки собираю. Где теперь этот горе-охотник?

– В Москве, под домашним арестом.

– Уже назначили дату проведения суда?

– В субботу, на этой неделе.

– Откуда такая спешка?

– Случай стал резонансным. Тысячи гневных обращений с требованием осудить Зоркина переданы главному прокурору страны. Да и сам прокурор оказался любителем дикой природы. Отсюда и спешка.

– Понятно. Что ещё расскажешь?

– Товарищи Зоркина выступят в суде на стороне защиты.

– А что они могут сказать?

– Не знаю. Даже предположить нечего.

– Хорошо. А кто адвокат?

– Зоркин.

– В смысле?

– В прямом. Сам себя решил защищать.

– Идиот… ИДИОТ!

– Аналогично.

– Так, надо подумать, – сказал Октябрёв и, спустя несколько минут, продолжил:

– Говоришь, два дня назад этого полудурка поймали?

– Да.

– Я возьму дело в свои руки. На кону имидж и рейтинговые позиции партии. Как говорится, хочешь спасти слепого – возьми его за руки.

– У вас будут для меня поручения?

– Только два: докладывай о последующих событиях и принеси бланк из отдела кадров. Какой – я скажу. Есть у меня одна идея.

Часть 4

Кто-то сказал, что в жизни человек примеряет десятки масок для определённых целей и людей. Настоящее лицо он показывает тогда, когда чувствует необходимость или к этому располагает место. Что же до свидетелей подобного маскарада, то им, к сожалению, приходится бороться с обидой и разочарованием.

Елизавета Анатольевна Зоркина, а в девичестве – Цветкова, не раз обнаруживала маски на лице мужа. Каким только она его не видела: весёлым и хмурым, нежным и колючим, ладным и скандальным. Добрый нрав и воспитание позволяли пройти все невзгоды отношений. Многие знакомые, родственники и коллеги по работе удивлялись её выбору спутника жизни. Она – добрая, грамотная, хозяйственная и кристальной совести женщина, а он – упрямый, безответственный, жалующийся на мелочи мужлан, чья девиантная личность требует сильного пинка. К сожалению, Елизавета Анатольевна познала истинное лицо мужа после инцидента в заповеднике. Последняя маска слуги народа привела женщину к неутешительным выводам.